– И сколько сняла? – он ухмыльнулся, будто пытаясь подловить меня на лжи, а я отшатнулась.

– Я… я не знаю. Не помню.

– Не помнишь, значит. Я скажу тебе. Ты сняла полмиллиона рублей.

Я охнула, потому что эта сумма казалась мне нереально огромной, хотя я понимала, что на эти деньги брат с сестрой долго вместе не проживут, им придется работать, но на первое время, конечно, хватит.

– Знаешь, чего я не люблю больше всего, Таисия? – спросил Карим, нахмурившись.

– Ч-ч-чего?

– Вранья.

– Я не…

– Не понимаешь? Я объясню, – он горько усмехнулся. – Видишь ли, я полностью тебе доверился после всего, что произошло, и не стал следить за твоими передвижениями, однако за твоим братом была установлена слежка. Он мне не нужен был, просто хотелось знать, что он не причинит никому вреда и не продаст вторую сестру так же, как и тебя. Думаю, тебе бы это не понравилось, верно? Так вот… я знаю правду, и ты крайне разочаровала меня тем, что не сказала ничего.

Карим развернулся, чтобы уйти, но я остановила его словами:

– Он мне угрожал!

Он повернулся, уголков его губ коснулась улыбка.

– Ты настолько низкого обо мне мнения, что думаешь, я не в состоянии защитить тебя?

Я сжалась вся от одного его тона и взгляда. Он говорил эти слова так, будто записал меня в предательницы, а я только сейчас поняла, какую глупость совершила. Сдалась мне эта поездка к Лильке, она ведь свою позицию обозначила, не захотев со мной разговаривать по телефону. Вот бы и сидела дома, но я ведь не могла, мне нужно было поговорить с сестрой, убедиться, что она в порядке и что знает о брате. Она, конечно, знала, почему-то кажется, что с самого начала. И когда говорила мне о его смерти, врала.

– Иди к себе, Таисия, – произнес Карим.

Развернувшись, он последовал к дому. Его занесло, так что я тут же бросилась на помощь, но остановилась на полпути, прибитая его грозным взглядом к полу. Он посмотрел на меня, развернувшись вполоборота, так, что не захотелось больше идти, и вообще было одно-единственное желание – сбежать подальше. Я видела, как его лицо искривлено гримасой боли, а алое пятно на рубашке стало больше, однако не решилась подойти и помочь. Не нужна ему была помощь, особенно после того, как я соврала, испугавшись, что брат, у которого, по сути, не было ни денег, ни связей, сможет отомстить.

Глава 22

Несмотря на холодность, Карим попросил доктора осмотреть меня. Ничего ужасного со мной не произошло: меня не избивали, не насиловали. В качестве напоминания о произошедшем на теле красовалось лишь несколько синяков. Врач осмотрел меня и протянул тюбик с мазью, которую необходимо было наносить на отметины дважды в день, чтобы они быстрее прошли. После он ушел, оставив меня наедине с собой.

Я наивно ждала, что Карим придет поговорить. Выслушает меня, даст возможность оправдаться. Естественно, этого не произошло. Ближе к вечеру он и вовсе покинул особняк. Я случайно заметила это, когда стояла у окна, наблюдая за территорией. Карим вышел, облаченный в строгий костюм. Сел в автомобиль, плотно закрыв за собой дверь. Сердце пропустило удар и пустилось вскачь.

Куда он поехал в таком состоянии? Ему ведь еще как минимум неделю нужно восстанавливаться. Я же видела, как его повело у входа в дом. Стало плохо. Почему он куда-то поехал? Неужели из-за меня и моего необдуманного поступка?

После его отъезда я начала расхаживать по комнате, заламывая руки. Волновалась, что ему может стать плохо, что произойдет что-то подобное офисному происшествию. Вдруг его снова попытаются убить и на этот раз успешно, ведь его организм еще не успел восстановить силы?

Разозлилась на саму себя за глупое волнение. Карим взрослый мужчина и не должен отчитываться передо мной о своих передвижениях. Кроме того, он зол на меня. Вряд ли он прямо сейчас поехал, чтобы разобраться с моим братом, тем более, что тот успел покинуть город.

Мне удалось немного успокоиться только к вечеру. Ближе к девяти за мной пришли, чтобы позвать на ужин. Я отказалась, не чувствуя аппетита. Чтобы хоть как-то расслабиться, пошла в душ. Попыталась привести себя в чувство контрастным душем, но вышла только ослабленной и разбитой. Быстро укуталась в халат и зашла в комнату, услышав шум мотора. К окну подбежала за считаные секунды в надежде увидеть там Карима. Увы, передо мной развернулась совсем другая картина. Несколько десятков парней быстро садились в два автомобиля, которые друг за другом покинули территорию.

Я снова запаниковала, потому что не имела ни малейшего представления о том, что происходило. Случилось что-то с Каримом? Или же он просто вызвал подмогу, чтобы… что? Мое воображение рисовало кадры с самым разным исходом событий. Было страшно до невозможности, что совсем скоро мне скажут о том, что Карим тяжело ранен, что он при смерти или еще хуже – уже мертв.

Испуганная и разбитая, я забралась на кровать, легла на подушку и поджала под себя ноги. Голова налилась свинцовой тяжестью, тело не слушалось, и совсем скоро я погрузилась в сон. Проснулась в холодном поту. Весь халат был пропитан влагой, а я была разбитой и растерянной. Совсем не выспавшейся. Разблокировав экран телефона, отметила, что уже утро. Семь часов. Интересно, Карим уже вернулся или же…

Встала я в рекордно короткие сроки, наспех приняла душ, оделась и вышла из своей комнаты, еще не зная, куда идти и у кого спрашивать новостей. Решила спуститься вниз, ведь наверняка, если ночью что-то произошло, прислуга будет в курсе. Хоть кто-нибудь.

Обстановка внизу была спокойной. Две молодых девчонки молча протирали пыль, женщина средних лет чистила ковер. На кухне орудовал повар, что-то помешивая в кастрюле и сковородке. Увидев меня, женщина улыбнулась:

– Скоро будет готов завтрак. Присаживайтесь.

– Я не голодна.

– Вы не ужинали, – заметила. – Карим Раимович будет недоволен. Он приказал следить за тем, чтобы вы ели. Вчера мы настаивать не стали, но сегодня… вы должны поесть.

Кивнула, хотя аппетита по-прежнему не чувствовала. Было совсем не до еды. Я волновалась и пыталась понять обстановку по лицам уборщиц и повара, парней из охраны, что сновали по дому. Нервничала жутко. Кусок в горло не лез, поэтому, когда передо мной поставили тарелку, только скривилась. Выглядело все аппетитно, но есть я не хотела совсем.

Женщина, что готовила завтрак, не стала дожидаться, пока я начну есть, и ретировалась