Кирилл Петрович был явным «хозяином жизни». Настолько явным, что я просто забеспокоилась. Если человек так выставляет напоказ это качество, он вовсе не глуп. Скорее ему выгодно, чтобы его считали глупым. Невысокий, плотный, круглое лицо, редкие светлые волосы с залысинами и проплешинами, короче – почти состарившийся Карлсон. Этому впечатлению противоречил безумно дорогой светлый костюм (уж настолько-то я стала разбираться в вещах, потолкавшись рядом с вампиром) и розовая рубашка, стоившая явно больше годовой зарплаты налогового инспектора. А на толстенную золотую цепь с брюликами можно было спокойно сажать ротвейлера. Карлсон-миллионер?

Ой нет. Если человек так резко выпячивает свою простоту, наверняка он намного умнее, чем показывает.

Дося… ну что тут скажешь? Мы не понравились друг другу – сразу. Она взглянула на меня, как на таракана, я на нее – как на блоху – и взаимонепонимание было достигнуто. Суперзвезда оказалась высокой (на голову выше меня) блондинкой из «особо опасных» – то есть крашеных пергидролем. Как гласил мой личный опыт, чем пергидрольнее блондинка, тем она стервознее. И Дося оправдала мои ожидания. Мечислав вежливо пожал руку продюсеру и пригласил его к столу, а нам кивнул на диван.

– Кирилл Петрович, очень приятно. Дося, вы как всегда очаровательны. Это – моя подруга, Юлия Евгеньевна. Полагаю, девочкам пока есть о чем пообщаться. А мы поговорим о деле.

Продюсеру это явно не понравилось – в ауре полыхнули желтые огни приятного оттенка «детской неожиданности», но крыть было нечем. Видимо, он привык, что люди, имеющие с ним дело, охотно пользуются предоставленной возможностью, а он с помощью Доси получает определенные выгоды.

Не в этот раз. Соблазнить вампира такой Досей было просто нереально. За его семьсот лет он и получше видел.

Мы с Досей прошли к дивану и уселись. Я – с удобством, скинув кроссовки и подтянув под себя ноги. Она – так, словно позировала для модного журнала. Разговор как-то не заладился с первой же минуты.

– Какая у вас интересная майка…

Произнесено это было так, что я мигом вспомнила ее цену. Триста рублей. И окинула взглядом Досин костюмчик. М-да. Очень неплохо. Хотя мне Мечислав и получше навязал. Но – красиво. Красный насыщенный цвет, узкий пиджачок. Под которым, по-моему, ничего нет, потому что в глубоком, открывающем даже ложбинку на груди вырезе не видно и нижнего белья. Юбка тоже узкая и очень короткая. Из породы «пояс не очень широкий». Несколько золотых цепочек с крестиком и образками, золотой браслет с псевдохристианскими медальончиками, куча колец и сережек…

– Вы тоже неплохо одеты. Хотя золота могло бы быть и поменьше. Напоминаете ювелирную выставку.

– Глупости, – Дося коснулась пальцами цепочек. – Я никогда с ними не расстаюсь. Это освященные медальоны. Вот этот я купила в Тихвинской обители. Этот – во Владимирской[3]…

Она перечислила еще пару монастырей, заставив меня резко загрустить. Вспомнилось ИПФ. Вот бы ее куда. С ее любовью к Богу. Смешно, что самые истые верующие получаются из раскаявшихся грешников. Или пока не раскаявшихся.

– Тогда вам понравится у нас в городе. У нас буквально в десяти километрах от города есть святой источник – Шадринский. Съездите, искупаетесь…

– Я буду слишком занята! Эти концерты отнимают так много сил…

Я мысленно восхитилась и постаралась запомнить интонацию. Именно так «Барби» и надо жаловаться на жизнь. Но не удержалась.

– А вы разве не под фанеру поете?

– Вы, милочка, совершенно не разбираетесь в шоу-бизнесе, – высокомерно припечатала меня Дося.

Я пожала плечами. Зря я это. Ссориться не хотелось, разговаривать тоже. Может, удастся все свести к светскому разговору? Как погода? Прекрасно. А как природа? Еще лучше…

– Спорить сложно. Я предпочитаю науку.

За правду я удостоилась взгляда, которым люди смотрят на безнадежно больных. «Науку? Фи… от этого морщины появляются… да и кому она вообще нужна?..» – И какую же?

– Биологию.

– А что вы тогда здесь делаете? Сидите в лаборатории и изучайте своих червей. Или кого там…

А вот проезжаться по моей работе не надо…

– Простейших. А также глистов и гнид. Здесь такое поле для работы, столько образцов…

– На себе разводишь?

Дося отбросила всякую вежливость.

– Нет. Обычно они к нам приезжают по делам бизнеса.

– Котик! – взвизгнула блондинка, вскакивая с дивана и бросаясь к продюсеру. – Эта девка меня оскорбила! Она меня обозвала глистой! И гнидой!

Я аж глазами захлопала. Вроде бы я только собиралась… Но Мечислав не растерялся.

– Юля, как тебе не стыдно мучить людей своей биологией. Дося, я полагаю, что Юля вам просто хотела рассказать о своей учебе. Она ведь биолог.

– Да, – кивнула я, – я предпочитаю зарабатывать деньги мозгами, а не половыми органами.

– Разумеется, к присутствующим здесь это не относится, – вставил вампир. – Юля, проводи Досю к Вадиму, попроси, чтобы он показал ей место выступления.

Мечислав вышел из-за стола, чуть приобнял меня и демонстративно, под недовольным взглядом Доси, чмокнул в щечку.

– Спихнешь – возвращайся, – шепот был таким тихим, что его услышала только я.

– Будешь должен.

– Натурой отдам.

– Крупами и трупами не беру, мне за державу обидно.

Мечислав рассмеялся, словно я шепнула ему что-то очень личное – и у меня по спине побежали мурашки. М-да. Что-то часто они там бегают. Пора соревнования проводить и номера присваивать!

– Да, дорогой, – громко и вслух ответила я. И цапнула Досю за руку, точно попав в нервный узел. Ага, я умная. Меня не зря учили.

Зато Дося теперь пару минут помолчит. Больно так, что дыхание перехватывает.

И за эти две минуты я успела очаровательно улыбнуться продюсеру.

– Девочки налево, мальчики – к контракту.

И вытащить Досю за дверь. Вадим обнаружился сразу за дверью. Шагах в трех от кабинета.

Подслушивал, гад?!

Ну получи и наказание. Кара Досей. С особым цинизьмом. Я развернулась так, чтобы Дося потеряла равновесие на каблуках, – и чуть толкнула ее. Певица со сдавленным хрипом влетела прямо в руки к Вадиму. Вампир ловко подхватил ее и поглядел на меня.

– Юля?

– Берешь девушку за руку и показываешь клуб. Ферштейн?

– Нихт ферштейн.

– А по зубам, чтобы заферштеел?

– Не надо, майн группенфюрер.

– Тогда…