рост. Изысканных вещей или мебели не было видно; все было простым и функциональным.

— Эй! Каменюка! — рявкнул Торег. — Помоги гостям с вещами! Отдайте ему сумки, он их отнесет.

На этих словах, из угла комнаты, выкатился небольшой шарик, высотой не выше колена. На вид он казался керамическим и стучал по полу с соответствующим звуком. Когда шар подкатился к Арчибальду и Юиль, то раскололся со звуком лопающегося камня и изнутри появились восемь конечностей: четыре толстые «ноги», раскорячившиеся в разные стороны, и четыре «руки» без пальцев, но с аккуратными клешнями.

Арчибальд и Юиль синхронно, не сговариваясь шарахнулись назад, удивляя Ульза, Ольдру и Торега:

— Вы чего? — не понял последний.

— Неприятные воспоминания. Извините, но мы и сами донесем свои вещи.

— Ну, как знаете, — удивленно пожал плечами Торег.

Ольдра отдала свою сумку и даорд в клешни голема; Ульз поступил так же. Голем, похрустывая, скрылся за дверью, по пути уронив стул оружием цвержки.

— Аккуратней ты их так и не сделал, — укорил друга Ульз.

— Работаем над этим, дружище. Но големы не для тонкой работы придумывались, так что и требовать от них много не стоит. Проводи гостей в трапезную, а я пока гляну, чего бы на стол метнуть. А ты, Каменюка, на место катись!

Вернувшийся назад голем, укатился в свой угол и замер будто бы всю вечность там и находился.

Стол, за который их пригласил Торег, был чуть ниже ожидаемого, но вполне комфортным. Торег уставил стол не самыми роскошными блюдами: немного сыра, мяса и несколько лепешек.

— Ну, вот, чем богаты. Вина не предложу — нет привычки выпивать в середине рабочего дня. Ну, рассказывайте, где побывали, чего повидали.

Ульз и Ольдра живо включились в беседу, постоянно переключаясь на цвержский язык, из-за чего часть сказанного пролетала мимо ушей Арчибальда. Многого Ульз явно не утаивал, и Д’Энуре с Юиль, старались не мешать беседе двух друзей.

— Ну, а теперь твой черед, Торег. Давай, говори, что тут приключилось?

— Ох… если быть честным до конца, то хороших новостей не прибавляется, друг мой.

— Все сильно плохо? Сколько в Баркан-Б’айлэ зараженных?

— Немного. Для столь крупного города это удача. Вот, к примеру, в Йарран-Б`айлэ уже треть населения заражено или умерло; а в том же Лонаде, куда вы так торопитесь, уже четыре десятых.

— Да-а-а… дела… У тебя-то нет никого заразившегося? Как у Оаранты дела?

— Поехала в Йарран-Б’айлэ, там у нее сестра и мать. Мать уже должна была истлеть, а вот про сестру пока ничего не слышал, ни плохого, ни хорошего.

— Сама бы не заразилась.

— Я вот и боюсь этого. Не хотел ее пускать, но ты же сам ее знаешь: если что решила, то назад не поворачивает.

— Тебе с ней повезло.

— И не говори. Моя главная удача в жизни. А сейчас, вот, работаю от сна до сна: стоит лишь на полчаса отложить инструмент и отдохнуть, как мысли в голову тяжкие лезут. Два раза сам чуть к ней не срывался.

— Не накручивай себя. Проклятье не всех подряд поражает, глядишь Мать-Земля убережет ее.

— И все равно, боязно. Вам, господин Д’Энуре, — Торег повернулся к Арчибальду, — предстоит много работы.

— Я знаю и постараюсь вложить в нее все силы.

— Так, — Торег поднялся из-за стола, — моя помощь нужна какая-нибудь?

— Лишь дай нам дух перевести, друг, — успокоил того Ульз. — Море забрало у нас много сил. Поспим сегодня у тебя и сразу же в путь.

— Ну, тогда мой дом — ваш дом.

Спустя несколько часов сна, группа собралась и Торег проводил их до северных врат, к сети тоннелей, что связывали города цвергов. Часть дорог была проложена в полостях гор, а часть прорублена мастерами-инженерами. Северный путь шел в сторону столицы Королевства цвергов — Б`айлэ-Ан-Лонад.

У самих врат располагалась станция, где можно было или перехватить торговую повозку, или нанять себе, для последующего путешествия. Отличий у повозок цвергов от людских было два. Первое — у них отсутствовал вверх, так как в тоннелях не шел дождь. Изредка случались обвалы, но от камней тенты не спасали.

Вторым и, наверное, самым главным отличием, были запряженные в повозку животные. Ими были лиски — ящеро-подобные монстры, что использовались цвергами постоянно. Существа были приземистыми, не выше пояса, с приплюснутыми телами и мордами, и длиной не более четырех-пяти шагов. Шесть их конечностей торчали из-под тела, толстыми бревнами, на концах коих были четыре широко расставленных пальца, с когтями. Цвет чешуи лисков был бледным, почти белым. Они шипели на всех проходящих мимо, периодически высовывая свои длинные языки.

— Они не опасны? — поинтересовался Арчибальд.

— Не-е-е, господин Арчер, — махнула рукой Ольдра, пока Ульз искал смотрителя станция, для найма повозки. — Ездовые лиски самые безобидные из всех лисков. Цверги используют их веками и отлично умеют с ними справляться.

— Ездовые? Их еще и запрягать можно?

— Можно. Только для этого их с самого вылупления-то обучать нужно. Хотя и то, не факт, что получится.

— Ты же говоришь, что их веками используют?

— Для повозок, да. А для упряжи, тут талант наездника нужен, правильный лиск, правильное воспитание… много чего, должно сложиться.

— Ты сказала, что эти, самые безопасные из всех. А что, есть другие? — спросила Юиль.

— Конечно есть. Есть василиски, есть драколиски, есть птеролиски. Это только те, что я знаю. А, точно! Есть еще крысолиски!

— И все они опасны?

— Каждый-то по-своему, да. Крысолиски, например, сами размером с ладонь, а все запасы погрызть могут. А уж если в стаю, большую-то соберутся! У цвергов есть детская сказка-страшилка, про то, что непослушных детей съедает стая крысолисков.

— Больше всего они напоминают мышей и крыс.

— В точку, сестричка! Очень похоже: маленькие ящерки, что сожрут твои портки, пока спишь.

— А другие… эти… как их… лиски?

— Я-то не поняла, а тебе зачем?

— Я все записываю, для будущих исследований.

— А, ну да. Ты же это, любишь пергамент-то марать.

От этой реплики Ольдры у Юиль чуть дернулся кончик уха — эльфийка была раздражена.

— Так вот, сейчас вспомню, — продолжила Ольдра не замечая, или не желая замечать, раздражения эльфийки. — Нам-то в казармах это рассказывали. Василиск, похож ездового лиска, но больше, и ярче окрашен. Еще, ему в глаза смотреть-то нельзя, вроде как, они магические. Драколиски самые большие, почти, как настоящие драконы. Еще они могут плеваться.

— Чем?

— То ли огнем, то ли ядом, я забыла уже.

— Это знание может тебе жизнь спасти.

— Да, ну! Драколиски редкие больно: их уже с десяток лет не видели. Так, что там дальше-то? А, птеролиски. Ну, этих ты точно не