Марат Тимофеевич отвечал за продовольственные ресурсы в администрации немелкого города. Оптовые закупки, базы, продмаги и рынки, – масштабы и возможности читателю, надеюсь, понятны. Долголетняя работа в сфере, где имеют хождение большие государственные деньги и черный нал, взятки и откаты, где приходится брать в расчет национальные, криминальные и иные вводные, сделала нашего героя одновременно решительным и осторожным.

Градоначальник держал продовольственную проблему под личным контролем и требовал ее постоянного реформирования. Марат Тимофеевич, избегая опасных поворотов, под каждый свой шаг подкладывал директивы администрации. Ему не раз случалось разъяснять «авторитетам», что вовсе не по его личной прихоти закрывают несколько оптовых рынков или меняют поставщика закупок.

Я всего лишь исполнитель, говорил он, все вопросы к администрации. Ему и верили, и не верили, однако придраться было не к чему, приходилось подчиниться властям.

Но однажды что-то не сработало, и автомобиль Марата Тимофеевича прямо в центре города подстерегли и обстреляли. Водитель и охранник были убиты, а глава экипажа с двумя огнестрельными ранениями оказался в реанимации. Шум был огромный. Градоначальник назвал инцидент местью криминалитета принципиальному работнику исполнительной власти. Преступников не нашли, а через полгода бледный и худой Марат Тимофеевич вошел в зал заседаний правительства, где его встретили овация коллег и ритуальное объятие начальника.

В тот же вечер руководитель силовой структуры сообщил ему, что, по оперативным данным, заказчики преступления не успокоились и есть вероятность нового покушения. Крепко подумав, Марат Тимофеевич направился к шефу. А через две недели номера его автомобиля перевесили на точно такой же служебный «мерседес», каким он прежде пользовался. Отличие машин было лишь в том, что вторая была намного тяжелее первой, – ее корпус защищал бронированный металл. Стекла были пуленепробиваемыми.

Совершив автомобильную рокировку, которая держалась в строжайшей тайне, Марат Тимофеевич по криминальным каналам запустил слух, что собирается заказать бронированную машину. На другом конце решили поторопиться, и вскоре на загородном шоссе чиновника ожидала засада. К изумлению нападавших, «мерседес» не пропустил внутрь ни одной пули, зато охранники нашего героя уложили всех трех киллеров.

Как дальше двигалось дело, кто с кем о чем договаривался и к чему в итоге пришли, история умалчивает. Марат Тимофеевич окончательно поправился и по сей день управляет в своем городе все теми же продовольственными ресурсами. Когда автор спросил, что изменилось в нем после того, как побывал на самом краю, он ответил: «Теперь стараюсь как можно меньше времени тратить на дураков».

Неожиданный ответ, но, если вдуматься, очень даже разумный.

Рассказывая о нравах руководящего состава, автор отнюдь не желает нанести урон обитателям нижних этажей властной пирамиды. Сегодня среди них редко обнаружишь затравленных чиновников, зато число ярких личностей велико. Об одной из них пойдет речь.

Должность Аллы Петровны называется «главный специалист». Только над кем главный-то, если даже замзавотделом рангом выше? Так, одно название. Много лет она служит в городском комитете, который ведает распределением жилья. С ней, скромным клерком, напрямую имеют дело влиятельные и даже знаменитые люди. Потому что действие происходит в мегаполисе, где проживают лучшие из лучших, каковым свойственно бесконечно улучшать свои жилищные условия.

По этой веской причине они идут на прием к городскому голове и просят войти в положение. Голова понимающе кивает и накладывает резолюцию на прошение, которое тут же уходит председателю комитета – начальнику Аллы Петровны. За схожими директивами – «Решить вопрос», «Решите и доложите», «Просьбу поддерживаю», «Прошу выполнить», «Проработать варианты и помочь» – посвященный человек разглядит иные смыслы: «Придется дать, от него не отвяжешься», «Подбери что-нибудь, но не из стратегического запаса», «Перебьется, предложи ему то, что не возьмет»… Всю эту тайнопись превосходно знают и председатель комитета, и Алла Петровна.

Именно ей, пользующейся доверием и своего начальника, и даже городского головы, поручено лично разруливать вопросы деликатного свойства. В крохотном кабинете главного специалиста вершится участь многокомнатных хором. Разумеется, хочется получить новое жилье бесплатно, но для этого нужна ну очень большая политическая воля. Чаще всего действует система взаимозачетов: отдай в городской фонд свою квартиру (или квартиры) и получи взамен другую. Всю жилплощадь оценят, выведут разницу, и скорее всего придется законным порядком доплатить. Хотя цифра будет ниже рыночной. Схема проста и прозрачна, но читатель ведь чувствует, как много тут тонкостей, не правда ли? Именно поэтому игру ведет тонкая штучка.

Все, кому надо, знают, что Алле Петровне бессмысленно предлагать взятку, давить на нее авторитетом и жаловаться вышестоящим чинам. С ней просто надо грамотно и терпеливо сотрудничать. К примеру, она сообщает: есть прекрасная квартира, срочно смотрите. Посмотрел – не подходит. Жалко, но другой пока нет. Через месяц звонит: совершенно случайно выплыл замечательный вариант, надо решить до обеда. Как, опять не то? Ну, не знаю, до конца года ничего нового не предвидится. А через месяц новый звонок…

Так идет война нервов: соглашаться – не соглашаться. Алла Петровна думает, ворошит банки данных, комбинирует, блефует, тасует колоду, в которой отнюдь не 36 карт, а втрое, вдесятеро больше. И на каждого претендента, от шестерок до тузов, – поручение руководства, которое надо безоговорочно выполнить. Только в одних случаях лучше обойтись малой кровью (в смысле, жильем попроще), а в других – патронов не жалеть (в смысле, квадратных метров). И наша героиня работает с квартирами, как белошвейка – с иголкой, как династия Акопянов – с носовым платком, как китаец – с шариком для пинг-понга. Будучи главным специалистом, она не нуждается в атрибутах власти. Ей достаточно власти как таковой.

Кого-кого, а Аллу Петровну квартирный вопрос не портит. Пожалуй, даже украшает.

С того момента, как по телевизору показали президента США Билла Клинтона, играющего на саксофоне на приеме в Белом доме, тема художественной самодеятельности среди больших начальников бесконечно занимает автора. И приходят на память разные сюжеты.

…Дело было в середине девяностых. На встречу с редакцией центральной газеты, где я в ту пору работал, пригласили руководителя крупной области. Он был тогда на гребне политической волны, его жаловали СМИ, ибо он хорошо знал дело, был умелым популистом и, по слухам, знатным лириком – писал стихи. С каждым ответом на вопросы журналистов он вырастал у нас на глазах, становился все крупнее и к концу двухчасовой беседы превратился в исполина.