Саймон Перрис, все это время сидевший молча, наконец заговорил:

– Миссис Хоуп, значит, мою сестру убила эта женщина? Чтобы занять ее место?

– Мистер Перрис, к сожалению, это так. Спланировав убийство вашей сестры, они предусмотрели все. И у них все прошло гладко. Никто не заподозрил в Джиллиан Шоу сиделки, и молодожены решили, что будут жить долго и счастливо. Но тут объявляетесь вы со своими претензиями на наследство. Эймори начинает паниковать. Одновременно с этим начинают приходить письма с угрозами от Гордона Брауна, которые, как мы выяснили, писала его дочь. Но Эймори не знает этого. Он начинает изучать историю Грин-лоджа, пытается понять, кем был Гордон Браун. По роковой случайности, бывшего хозяина замка обвиняли в убийстве жены. Эймори испугался, что вам, мистер Перрис, что-то известно о смерти Маргарет. Ему нужно избавиться от брата Маргарет, желательно, чтобы он исчез навсегда. Тогда лорд Шоу и Джиллиан придумывают хитроумный план: по сценарию Саймона Перриса должны арестовать за попытку убить лорда Шоу. Но для этого Эймори проводит тщательную подготовку. Он просит Перриса прислать ему завещание Маргарет якобы для подтверждения подлинности, а сам уничтожает важный документ. Затем Эймори вызывает Саймона сюда в Куинси под предлогом встречи. Время встречи четко оговорено, чтобы Саймон Перрис оказался в гостинице именно в тот момент, когда на лорда Шоу будто бы будет совершено нападение. Эймори разыгрывает целое представление. Переодевается бродягой, чтобы убедить меня в том, что он смертельно боится, показывает мне письма с угрозами. Это очень ловкий ход, ведь я в самом деле начинаю беспокоиться за лорда Шоу, верю, что ему угрожает опасность. Меня хотели использовать в качестве свидетеля, который бы мог с готовностью подтвердить все слова лорда об угрозе его жизни. Незадолго до моего прихода Эймори Шоу стреляет из пистолета с глушителем в стекло прямо из своего номера, а потом дожидается меня и рассказывает, что смертельно боится. И сразу после моего ухода к Эймори присоединяется Джиллиан, чтобы разыграть последний акт пьесы.

– Я понял, – воскликнул Майк Торнтон. – Они хотели подстроить все так, чтобы все подумали о нападении на лорда: выстрел, угрожающие письма. Саймона вызвали как раз в нужное время, чтобы потом обвинить его.

– И все прошло бы как нужно, если бы не очередная роковая случайность. Лорду Шоу необходимо было доказать, что Саймон стрелял из дома напротив, поэтому нужен был еще один выстрел, чтобы пуля застряла где-нибудь в стене. Эймори выстрелил, но пуля попала в металлический герб, отскочила и попала прямо ему в голову. Можно сказать, что ему дико не повезло. Джиллиан чуть с ума не сошла. Ее муж умер у нее на глазах. Но она не могла даже позвать на помощь. Теперь уже ее саму могли обвинить в убийстве. Поэтому она решила держаться плана. Женщина забрала пистолет, картину с гербом, так как на нем осталась вмятина от пули, и незамеченной покинула гостиницу. Убегая, она обронила одну из сережек с бриллиантом. Драгоценности эти раньше принадлежали Маргарет Шоу, а после свадьбы Эймори подарил их Джиллиан. Эту сережку я и нашла позже в комнате в гостинице.

– А мне ни слова не сказали про сережку, – с укором проворчал инспектор Кеннет. – Мне бы стоило арестовать вас за сокрытие важной улики. Но вы помогли следствию, поэтому я закрою глаза на ваше самоуправство. Тем более вы способствовали снятию обвинения с Перриса. Ему повезло.

– Саймон Перрис нарушил план лорда Шоу и Джиллиан, так как немного опоздал, тем самым обеспечив себе алиби. Джиллиан осталась совершенно одна, их преступная затея чудовищным образом обернулась против нее, муж был мертв, а она сама могла попасть под подозрение. Ей было просто необходимо, чтобы в убийстве обвинили Саймона. Для этого ей пришлось переодеться мужчиной и под видом Саймона Перриса проникнуть в дом напротив гостиницы. Именно ее-то и видели полицейские, приняв за мужчину.

– Вы невероятная женщина, миссис Хоуп, – качая головой, произнес мистер Моррис, когда инспектор и освобожденный Саймон Перрис покинули Грин-лодж. – То, как вы распутали это дело и утерли нос инспектору, заслуживает самых громких аплодисментов. К сожалению, мы с Агатой вынуждены вас покинуть, ибо все это еще нужно переварить. Сомневаюсь, что мы останемся жить в этом доме, но, если будете в Лондоне, мы будем рады вашей компании.

Агата Моррис, бормоча и негодуя, вышла в сад в сопровождении своего мужа, а Лавиния уже ехала в машине с Майком Торнтоном.

– Какая невероятная история, миссис Хоуп, – воскликнул таксист, увозя Лавинию Хоуп от Грин-лоджа. – Никогда не слышал ничего подобного!

– Вам будет что теперь рассказать туристам, – грустно отозвалась пожилая женщина. – Все-таки этот дом несет в себе зло, как вы и предупреждали.

– Так, выходит, это Джиллиан полицейские видели ночью возле гостиницы?

– Да, это была она, переодетая во все черное. Она высокая и стройная, а в темноте не разберешь, кто перед тобой – мужчина или женщина. Даже мы с Агатой Моррис не узнали ее, когда она ночью в том же обличье вернулась в замок.

– Вы рады, что уезжаете отсюда?

– Мне грустно, Майк, грустно и горестно от того, что человек, которого я считала своим другом, оказался таким чудовищем. Я была нужна ему только как свидетель, еще одна деталь его плана. Как же я ошибалась на его счет!

– Знаете, вам не стоит огорчаться, – весело отозвался Майк. – Я, например, вчера узнал, что моя пассия, официантка из кафешки, собирается замуж. Причем не за меня. Но я все же не унываю и продолжаю верить в людей. Иначе как вообще жить на свете?

Миссис Хоуп посмотрела на молодого человека и улыбнулась.

«Хорошо, – подумала она, – что все душевные раны рано или поздно заживают, ведь самое главное – это надежда. И пока мы живы, мы должны надеяться, верить и любить. Как бы тяжело нам не приходилось».

Автомобиль мягко катил по дороге, вокруг пели птицы и распускались цветы. На сердце у миссис Хоуп становилось тепло и радостно: она едет домой.