— Вас ничто и никто не переплюнет, Радова. Давайте я просто заплачу, и мы обойдемся без цирка, — с нажимом произнес Владислав Валерьевич, развернувшись в мою сторону.

— Мне это не нужно, — я отрицательно покачала головой.

— Не нужно ей… — презрительно ухмыльнувшись, вторил мне босс и начал расхаживать из стороны в сторону. — Всем — надо, а вам — нет.

Я прищелкнула языком, ощущая на кончике горький привкус раздражения.

— Помните? Мы играем на моих условиях.

— Это никакая нахрен не игра, — прошипел Земской и поднял руку, обвинительно выставив на меня указательный палец. — Я совершенно не разделяю вашего веселья!

Ничего себе. Он был очень взбешен.

— Попробуйте представить, что принимаете участие в квесте, — предложила я непринужденно.

Владислав Валерьевич выглядел так, словно вот-вот готов был начать рвать на себе волосы от отчаяния. О даа. Идеально. Земской вновь пустился размерять просторный кабинет широкими торопливыми шагами. Теребил уложенную в прическу шевелюру, трогал пальцами виски, сдавливал выступающую переносицу, потирая подбородок и заднюю часть шею.

Он остановился у окна, распахнув пиджак. Одну руку положил на бок, второй принялся расстегивать верхние пуговицы белоснежной рубашки. У него явно возникли с этим проблемы — я то и дело ловила слухом промелькивающие ругательства. Абстрагировавшись и углубившись в поиск ответа на вопрос, какой выбор будет для его репутации наиболее безопасным, босс прикрыл глаза. Он уже знал решение, но не осмеливался произнести вслух. Безысходность свирепо теснила в нем воспаленное чувство собственного достоинства.

Великолепное зрелище!

Владислав Валерьевич повернул ко мне угрюмое лицо.

— Хорошо, — коротко изрек, добавив драматичности скорбным вздохом.

Правда?!

То есть… Победа чувствовалась выше всяких ожиданий.

Этот момент я точно никогда не забуду.

До страшной боли стиснув зубы, я пыталась давить улыбку, но она все же расцвела на моих губах. Сердце пустилось в неистовый пляс, а ноги дрожали в коленях от желания станцевать «Джигу-дрыгу».

— Что мне необходимо делать? — сухо бросил Земской. — Развлекать вас? — добавил с нескрываемым ядом в голосе.

— Побудьте моим ассистентом на этой неделе, — легко сказала я.

Впрочем, чтобы отыграться за все прекрасное и десяти лет будет недостаточно.

Само собой, мой ответ не устроил его.

— Закатайте губу обратно. Один день.

Проклятье.

— Три.

— Два дня, и точка, — отрезал мужчина.

Я пораженчески поджала губы.

— Ладно.

Два, так два. Главное, что Земской окажется в моей власти. Придется провести ускоренный курс перевоспитания тирана в нормального человека. Я приложу все усилия, чтобы заставить его прочувствовать, каково приходилось мне.

— Ах да, — вспомнила я к великому недовольству начальника. — Вторым обязательным условием является ваше слово, что не уволите меня после всего.

— Это явный перебор. Вы запрашиваете больше, чем я способен сделать.

— Не упрямьтесь, директор. Пораскиньте мозгами. Вы побудете в моей шкуре только два дня.

Мне же предстоит пахать на него в будущем еще черт знает сколько месяцев.

Однако заняться поиском новой работы все же не помешает.

— Славно, что мы договорились, — я очень постаралась передать интонацией неподдельный восторг, который, конечно же, распалял в Земском злость.

Мужчина проигнорировал меня, вновь отвернувшись к окну.

Обиделся. Пересчитывал мне косточки.

Негромко ухмыльнувшись, я сгребла со стола свой телефон и напоследок обратилась к боссу:

— Вечером я жду вас в своем кабинете для обсуждения моего расписания на следующие два дня. Не опаздывайте, Владислав Валерьевич.

Мое светившееся от счастья лицо недоумевало, раздражало и пугало сотрудников, словно они впервые видели, что человек способен так ослепительно улыбаться. Пялились, провожая взглядом, будто моя фигура была облеплена ангельским сиянием, а из лопаток вырастали бесплотные белые крылья, и каждый шаг сопровождался праздничным церковным песнопением.

Что правда, то правда — сегодня я находилась в ударе.

Грядущие два дня обещали быть поистине увлекательными, поэтому я должна была с особой тщательностью тренировать излучение радости и легкости.

После утреннего разговора с Владиславом Валерьевичем мы с ним не пересекались. Что и к лучшему. Он, как обычно, отправлял мне кучу сообщений с поручениями, я читала их, бодро выполняла и коротко отвечала о проделанной работе.

Руки чесались в предвкушении вечера. Мандраж исчез довольно скоро после того, как я покинула кабинет Земского. Борьба с паникой представлялась мне более длительной и тернистой. Какое облегчение, что чувство вины, к которому я себя подготавливала, так и не накрыло меня снежной лавиной.

На обеде я встретила Маринку. Мы наткнулись друг на друга в кафетерии. Подруга выглядела не менее радужной и блистательной. Вырисовывая бедрами восьмерку, она осанисто шествовала мимо ссутулившихся работников компании. Ее грациозная походка притягивала внимание и мужские челюсти, которые автоматически отвисали, когда она порхала мимо них.

Для владельцев недуга «хронической усталости» стала двойным БУМОМ встреча полных сил молодых женщин, источавших непомерно много счастья на один квадратный метр.

— У меня новости — просто закачаешься! — стиснув меня в объятиях, пропела Маринка.

Она еще мою историю приключений на выходных не слышала.

Кстати, о наболевшем.

— Почему ты не отвечала на мои звонки? — с упреком обратилась я к ней, когда мы отлепились друг от друга.

— Простипростипростиии, Лика! У меня есть весомое оправдание! — она вскинула вверх указательный палец.

Я в шутливой манере окинула ее обиженным взглядом.

— И какое же?

— Помнишь, к нам в пабе подсел мужчина? — оживленно затараторила Маринка, схватив меня под локоть, и повела к прилавку с десертами. — Его зовут Дмитрий. Он бог секса — это раз. В субботу мы улетели в Париж — это два. Мы кувыркались с ним все выходные напролет — три, и у него чертовски огромная Эйфелева башня в штанах. Кажется, я по уши втрескалась в него и ужасно нервничаю. Чувствую себя восьмиклассницей после первого поцелуя. Это же ненормально: так страстно желать встречи с мужчиной? Ох, боже, Лика! Дима такой… он такой… — задыхаясь от воодушевления, подруга так и не смогла закончить мысль.

На протяжении всего ее невероятно экспансивного монолога я изумленно таращила глаза и прикрывала ладонью рот. Честно говоря, не такое оправдание я ожидала услышать и, признаться, содержательный рассказ Марины мог составить достойную конкуренцию моей версии выходных.