— Подождите, я сейчас дам больше. Конфет. Лизу угостите, — ответила я хриплым голосом.

Ну сама же ему конфету в рот чуть ли не засунула, что смущаться? Да просто я не могу понять себя. Мне хочется чего-то нового с мужчинами? Или это всего лишь слабая попытка показаться симпатичной, чтоб повысить собственное либидо? Мол, я еще многим мужикам могу нравиться. В свои тридцать.

Вот только пока я отвлекала дракона одной конфетой, Коля умудрился съесть десять. Еще и замазюкался шоколадкой.

— Коля, не ешь так много.

— А то что?

— А то попа слипнется.

Мальчик с ужасом уставился на меня и спрятал руку за спину. Развернулся ко мне.

— Слиплось? — с ужасом спросил он.

Видимо, здесь не знают наших пословиц.

— Нет, все в порядке.

— Ужасная вы женщина. Даете конфеты и пугаете слипнутой попой, — сказал Клейтон, усмехнувшись.

Я в первый раз за все время увидела его улыбку.

— Идите уже. Вот вам кулек, спрячьте подальше, — всучила ему оставшиеся конфеты.

— Я мясо больше люблю, — сказал он.

— Оу, ладно, — ответила, но кулек у меня все равно забрали.

Мужчина кивнул и вышел. Хотя мне было очень интересно, почему он задержался сегодня. Ладно, спрошу потом.

— Как у тебя день прошел? — спросила ребенка.

А что: дети — находка для шпиона. Расскажут и выдадут все.

— Хорошо. Мы сегодня учили историю. А ты знаешь, что самым великим императором был феникс Индарион Первый? А потом пришел дракон Маркус Флай Первый и еще больше расширил территорию?

— Нет, не знаю, — я покачала головой.

— А я еще сегодня получил отличную оценку по грамматике, единственный в классе. А еще по математике.

— Ты молодец, — я присела на кровать и погладила ребенка по голове. — А где был дядя сегодня?

Коля напрягся.

— Он забрал меня из школы, сказал, что ты занята. Мы были в банке, а потом поехали к целителям. Но я не захотел к ним идти. И он мне дал поиграться своей тростью. Мне понравилось! А мы можем мне купить такую же?

Э. Клейтон сам забрал ребенка? А трость… Ну, конечно. Разве у него может быть только одна!

А вдруг он вернулся не только ради трости?

— А еще у меня взяли кровь, — он показал на ладонь, где виднелся небольшой порез. — Целитель сказал, что заживет к вечеру. И еще в конце недели прийти к нему. Ты пойдешь со мной? А то я не хочу.

Так, а зачем Клейтон ребенка к врачу таскал? Вряд ли для профилактики. Может, у них тоже по крови отцовство определяется. Вот реально, он ищет Марину, потому что она мать его ребенка? Семья воссоединится.

Все дела, а Каролина за бортом. Так. Я и так пытаюсь закрыть собственную психологическую проблему путем общения с ребенком и его дядей. То же самое излечение депрессии сладким, алкоголем или беганием по мужикам.

И почему-то так больно стало от этой мысли.

А еще я разозлилась, что мужчина без моего ведома потащил ребенка к врачу. Еще и детскую руку порезали!

Так, надо срочно с работы отпрашиваться. Не знаю, что скажу, но что-нибудь придумаю. А что? У меня ребенок — имею право.

Мы еще немного повозились с Колей до того, как он ушел спать. Я даже уроки пыталась проверить, но все скатилось к тому, что это Коля начал меня обучать. Ну и сложная у них грамматика. Радует, что хоть язык один.

Ребенка уложила. Теперь осталось найти динозавра. Разговор на ночь обещает быть серьезным и долгим. А еще кристалл пусть перезарядит!

Я видела тонкий порез на ручке Коли и понимала, что глубоко зарытый материнский инстинкт таки пробивает себе дорогу, аки бульдозер к своей цели.

Ну вот как ему пришло в голову отвести ребенка к этому мяснику? Дети ж боятся всякого такого.

Вот этой мыслью я и накручивала себя всю дорогу в другое крыло дома. Слуг уже не было, и коридоры казались пустыми.

По памяти я нашла тот зал, где впервые встретила динозавра. И пока дом не трясется — дракон не спит.

Постучалась. Не врываться же. А вдруг он ко сну готовится. И раздевается, снимая одежду…

Так, Каролина! Уже пора мне раздавать мысленные оплеухи, а то все закончится тем, что я на него просто накинусь.

С такими мыслями лучше развернуться и уйти. Пока не поздно.

Но дверь открылась, а на пороге появился мужчина. Только в штанах. У него же торс видно! Опять!

У нас что, так каждый день будет, что я буду лицезреть его верхнюю часть тела?

Собраться с мыслями после помрачения помогло лишь воспоминание о порезанной ладони Коли.

— Я думал, вы с утра зайдете, — зевнул мужчина, глядя на меня сонными глазами.

Я тут ругаться пришла, а он спать изволил. В форме динозавра без одежды.

— Почему вы не сказали, что отвели ребенка к живодеру? У него полруки порезано! — спросила я спокойным голосом.

Мысленно поставила себе пятерку, что сумела совладать с собой. Хотя рядом с ним весь мой мозг превращается в какую-то жижицу, и я думаю только о том, как он меня обнял за талию при переходе.

— Не к живодеру, а к целителю. И отвел для проверки. Давайте кристалл. Я завтра не собираюсь вставать рано, — он протянул руку, а на его ладони виднелась едва заметная царапина с тонкой корочкой запекшейся крови.

— Он в моей комнате, — я помотала головой и густо покраснела.

Могла бы и кристалл взять для предлога.

— Но все равно. Вы не предупредили, что поведете ребенка куда-либо.

— Я не должен сообщать вам о своих передвижениях. У нас с вами общее дело. И я вас не спрашиваю пока что, как оно продвигается, — ответил мужчина, холодно глядя на меня. — Я знаю, что у вас в мире работают даже женщины. И знаю, что до шести. Так я и решил, что вернуться к ребенку у вас не будет времени, и сам его забрал. Но я прошу не забывать, что мы договорились. Я даю вам больше времени на поиски. Забирать ребенка из школы будет Лиза. А я к вам буду приходить к вечеру. Надеюсь, вам хватит дневного времени на поиски? Вы ведь уволились?

Взгляд такой, будто гвозди хочет вбить.

И что-то мне Лизу стало жалко. А я промолчала. Что я ему скажу? Что работа мне важнее Коли? Что меня бросил жених, и я теперь не знаю, как мне лучше поступить? Не. Дождется.

И что ему сказать? Ему нужна мать ребенка.

— Это все на сегодня? — спросил он.

Та я готова вспыхнуть как спичка за такие речи, но мне хватает внутренних сил собраться. Ссориться ни к чему. Тем более, в любой непонятной ситуации лучше лицо кирпичом держать.