— Хорошо, поговорим, а потом поедем в интернат намашине.

Елена Сергеевна послушала короткие гудки и пожала плечами.Потом она посмотрела на часы — почти полвосьмого — и скрылась в ванной комнате,чтобы привести себя в порядок.

Курт приехал на место накануне, обошел окрестности. Самойподходящей для работы позицией был строящейся неподалеку многоэтажный дом.Зимой, судя по всему, строительство прекратилось. Выбрав наилучшую точку дляведения огня (на самом деле, конечно, Курт рассчитывал только на один выстрел)и тщательно продумав план отхода, он поехал домой готовить оружие и амуницию.

На следующий день он встал в четыре часа утра — для егоработы важнее всего было оказаться на месте первым — и выехал из дому на своейневзрачной бежевой «пятерке».

Медленно проезжая по улицам Выборгской стороны, онвнимательно осматривал припаркованные у обочины машины. Заметив то, чтонаиболее подходило для его сегодняшних целей, он отъехал на пару кварталов и,оставив свою «пятерку», вернулся пешком. Машина была выбрана им по следующимсоображениям: это была довольно новая «восьмерка», стоящая без движения не однунеделю (прилично заросла снегом и льдом, хотя снегопада не было уже днейдесять), причем «обута» была в хорошую, почти новую финскую резину. Открыть изавести чужую машину для профессионала не составляло никакого труда. Положив насиденье «восьмерки» сумку со своим оборудованием, Курт поехал в Удельную. Тамон поставил «восьмерку» неподалеку от выбранного им строящегося дома, пробралсячерез заранее помеченную им щель в заборе на стройплощадку и поднялся наседьмой этаж.

Ранним утром вокруг было совершенно безлюдно. Курт занялудобную позицию, собрал снайперскую винтовку и приготовился ждать. Выдержка унего была прекрасная, как он полагал — в немецкого папу. Главным его врагомтеперь был холод. Курт оделся как можно теплее, ему не раз случалось караулитьсвою жертву зимой, и он знал, как трудно на холоде сохранять неподвижность.

Он внимательно осматривал двухэтажный особняк интерната,окружающую его территорию с садом и спортивной площадкой, прикидывая, гдеразместится охрана Бураго. Курт планировал сделать только один выстрел, послеэтого перебежать на противоположную сторону здания, спуститься по веревке (онзаранее закрепил ее, привязав морским узлом к металлической скобе) и уехать наугнанной «восьмерке». На все должно было уйти не более трех минут.

В половине девятого возле интерната началось движение —приходили сотрудники, открывались и закрывались двери. Вился дымок из кочегарки,запахло подгорелой кашей — по этому устойчивому и неизменному запаху слепойможет всегда обнаружить больницу и любое детское учреждение. Курта, лежащего наседьмом этаже, запах не достигал, но он все равно его чувствовал.

После девяти жизнь забурлила: в школе начались уроки, однугруппу вывели на улицу — на занятия физкультурой. Дети с большого расстоянияказались особенно маленькими и беззащитными.

Около одиннадцати начали подъезжать телевизионщики, онитянули провода, устанавливали аппаратуру. Потом из здания интерната вывелибольшую группу детей, выстроили их перед крыльцом — видимо, спонсоры должныбыли появиться с минуты на минуту. Наконец на аллее перед въездом в воротапоказалась вереница дорогих машин — впереди два джипа с охраной, затем — «шестисотый»«мерседес»

Аркадия Бураго, следом ехал красивый ярко раскрашенныйтуристический автобус — подарок фирмы, и завершал кавалькаду еще один джип.

Машины остановились, первыми выскочили охранники и занялипозиции по углам площадки. Курт лег поудобнее и дослал патрон. Теперьоставалось совсем недолго — дождаться только, когда Бураго выйдет из, машины иокажется в наиболее удобной точке для хорошего точного выстрела.

На площади перед школой возникла, как понял Курт, небольшаязаминка — учителя и воспитатели суетились, переговаривались, роились внекоторой неуверенности, будто что-то пошло не по плану. Одна молодая женщинавремя от времени вбегала в открытые двери интерната и возвращалась через пятьминут, растерянно качая головой. Преподаватели еще переговорили, и от группынавстречу тяжело вылезающему из «мерседеса» Аркадию Бураго выступила короткостриженная женщина в накинутом на плечи зеленом пальто с рыжим лисьимворотником.

Увидев Бураго, Курт замедлил дыхание, положил палец наспусковой крючок и плавно повел перекрестье прицела вслед за объектом, выбираяоптимальным момент для выстрела.

Бураго шел навстречу женщине в зеленом пальто, которую Куртмысленно окрестил директрисой, — держа что-то в высоко поднятой руке —надо думать, ключи от того самого автобуса. «Директриса» же сжимала в левойруке яркую папку — какой-нибудь благодарственный адрес, которыми злоупотреблялив учреждениях еще со времен Советской власти.

Курт задержал дыхание, готовясь нажать на спуск, как вдругслучилось что-то совершенно немыслимое: эта самая немолодая «директриса»отбросила папку, выхватила из-за пазухи пистолет (Курт, разумеется, не могразглядеть его на таком расстоянии, но что это пистолет — понял сразу) — инесколько раз в упор выстрелила в Бураго. Она разрядила бы в него всю обойму,но двое ближайших охранников, едва опомнившись, от неожиданности, изрешетили еепулями.

На площадке перед интернатом началось форменное безумие:дети метались в ужасе и кричали, кто-то из воспитателей пытался увести их вздание школы, кто-то впал в панику не меньше учеников; охранники сгрудилисьвокруг шефа и понесли его к машине — впрочем, торопились они зря, потому чтоКурт профессиональным взглядом разглядел, что при таком расстоянии и при такомхарактере стрельбы ненормальная «директриса» наверняка убила Бураго на месте.

Что, черт возьми, случилось? Курт растерялся, чтопроисходило с ним крайне редко.

Заказчик обманул его, решил нанять еще одного исполнителя?Для чего это могло понадобиться? Он никогда не давал повода сомневаться в себе,всегда аккуратно и в срок выполнял все заказы. Неужели его самого, Курта,решили списать? Но почему?

Он быстро разобрал винтовку, оглядел свою позицию,убедившись, что не оставил никаких следов, ползком перебрался к месту, где былазакреплена веревка, стрелой спустился вниз, внимательно оглядевшись,перебежками добрался до дырки в заборе, выбрался на улицу и пошел, не привлекаявнимания, к угнанной «восьмерке». Он действовал механически, как говорят — «на автопилоте»,голова же его была занята одним. Он анализировал сегодняшний инцидент и пыталсяпонять его причину.

Женщина, застрелившая Бураго, не была профессиональнымкиллером, в этом Курт был стопроцентно убежден. Не говоря уже о том, что онапогибла сразу после убийства объекта, — а настоящий профессионал, конечноже, подготовил бы пути отхода и не стал бы стрелять в такой безнадежнойситуации, прямо под дулами многочисленных охранников, — кроме этого, Куртузнал бы профессионала даже на таком расстоянии, с какого он видел сегодня этутетку, — профессионал двигается с экономной и гибкой грацией хищника, аэта странная женщина шла медленной тяжелой походкой, как будто бояласьрасплескать что-то внутри себя. Естественно, она непрофессионал. Кто же и зачеммог нанять для такого серьезного дела любителя? Это была загадка, непосильнаядля Курта.