Каморный быстро ретировался, задав последний вопрос: зналали Валерия Петровна о наличии пистолета.

— Да все знали, я рассказывала, — отмахнулась отнего Елена Сергеевна.

И теперь в новостях, уверенно пересказывая телезрителям всюисторию с пистолетом и выведенной из строя директрисой, сам Каморный находилсяв недоумении. Все говорило о том, что акцию Валерия Петровна Анищенкопланировала заранее. Она рано утром пришла домой к директрисе, сделала так,чтобы та не смогла выйти из дома несколько часов и взяла у нее пистолет. Такимобразом, она убивала двух зайцев сразу — добывала оружие и устраняла на времядиректрису, чтобы занять ее место. Все было сделано толково и аккуратно. Нозачем?

Чтобы убить Бураго, естественно. Но убить его она должнабыла только ценой собственной жизни, иначе ничего бы не вышло — слишком сильнаяохрана была у директора компании «Петройл».

К тому времени, как новости пошли в эфир, Каморный уже зналчерез знакомых в милиции, что дал опрос: никогда ни при каких обстоятельствахВалерия Петровна Анищенко не встречалась с Аркадием Бураго. То же самое,кстати, утверждалось и по поводу Виталия Локоткова: нигде и никак он не могпознакомиться с покойным Вадимом Крутицким. И это было загадочно, но именно втаком совпадении, казалось Камерному, и таится разгадка тайны.

Внимательно выслушав все, что сообщил ей с экрана Каморный,(а он не только изложил события, но и провел кое-какие параллели), Надежда удовлетворенновздохнула и выключила телевизор.

— Силен Каморный! Репортер отличный!

Но я-то какова? Подозревала вчера эту Анищенко — так оно ивышло!

Газета «Санкт-Петербургские ведомости» за номером 12 от 1913года:

Особам, пострадавшим через тайное недоброжелательство своихнедругов, поможет средствами современного практического чародейства вдоватитулярного советника Кнаббе.

За Каморным на экране монитора наблюдала еще одна женщина.Она пристально смотрела на экран, покусывая губы и постукивая карандашом постолу. И хотя лицо ее было непроницаемо, те, кто очень близко знал ведущуютелеканала Алену Багун, поняли бы, что она в ярости. Алена поглядывала наразливающегося соловьем Камерного и усмехалась одним уголком губ.

Этот тип за последние дни не просто расцвел махровым цветом,он скоро колоситься начнет! Решил использовать нынешнюю ситуацию себе во благо.Сейчас-то он на коне — как же, смелый и удачливый репортер, сам, без милиции,расследует два крупнейших убийства, всех преступников выведет на чистую воду.Как же, нужно ему было преступников разоблачать. Ему главное — побольшемелькать на экране, и не только на Петербургском телевидении, но и в Москве.Очень удачный момент: их каналу дали четыре часа в день вещания на Москву, такчто если Каморного запомнят и отметят в Москве, то это уже будет совершеннодругая карьера. Алена знает, чего он добивается: своей, лично своей передачи.Сам собирает материал, сам ведет.

И в данный момент очень даже просто может его мечтаосуществиться. То есть, это он так считает. Но она, Алена Багун, так просто несдастся. Она не привыкла, чтобы ее, основную ведущую, лицо канала, отодвигали всторону, как ненужную вещь. Этому Каморному только дай послабление, он и всюруку откусит…

Да, те, кто знал Алену Багун достаточно близко, поняли бы,что она в ярости. Но таких людей было очень немного, во всяком случае, нателевидении никто не мог похвастаться тем, что хорошо знал Алену.

Каморный вошел в помещение, улыбаясь, и натолкнулся нажесткий взгляд Алены.

Взгляд ее всегда внушал ему если не уважение, то небольшиеопасения. Какие точно, он не смог бы сказать даже себе. В этой женщине всегдабыло для него что-то непонятное, а все непонятное Камерного беспокоило. Допоследнего времени он старался не задевать ведущую, потому что чувствовал заней силу. Но вот сегодня Каморный немного расслабился — уж больно хорошийвыдался денек. Все складывалось для него очень удачно. Эти убийства сыпалисьпрямо как по заказу, чтобы позволить ему, Александру Камерному, закрепиться наканале, сделать свою собственную передачу, а там — кто знает? — еслиповести дело с умом, то и в Москве заметят, и плевать он тогда хотел на АленуБагун, да и вообще на весь этот город с областной судьбой, как называютПетербург журналисты.

Алена сразу перешла к делу, она вообще не любила ходитьвокруг да около, а сразу брала быка за рога.

— Не кажется ли тебе, Александр, что ты слишком многона себя берешь? — холодно произнесла она.

Камерный тоже решил не юлить, а разговаривать с Аленойоткрыто — она была умна и решительна, это все за ней признавали.

— Нет, не кажется, — коротко ответил он.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — продолжалаАлена, — ты, дорогой мой, весь как на ладони.

— Представь себе, я ни сколько этого не скрываю, —усмехнулся Каморный. — Да.

Я хочу свою собственную передачу на канале, и не толькоодну. Я считаю, что давно имею на это право. Рассказывать зрителям должен тот,кто готовил материал, у него это получается лучше.

— Ты намекаешь на то, что я работаю как диктор? —прищурилась Алена.

— Не всегда, — отмахнулся Каморный, — да и нео тебе сейчас речь.

— Вот как? — Она была совершенно спокойна,напряжение выдавали лишь пальцы, сильно сжимавшие карандаш.

— Не нужно мне мешать! — резко сказалКаморный. — Мы могли бы договориться. Тебе я оставлю новости обычные и ещетам что-нибудь — а криминальные новости, «Дежурная часть», «Совершенносекретно» — это будет мое, а потом — ежедневный получасовой обзор иполуторачасовая передача.., ну, например, называться будет «Петербургскийкриминал» или еще как-то.

— Ты столько криминальных новостей не соберешь, —усмехнулась Алена.

— За это не беспокойся, это уж моя забота! — наглопроизнес Каморный.

— До сих пор лицом канала была я, — в голосе еепослышались жесткие нотки, — и ничего не изменится в ближайшее время. Ясумею с тобой справиться.

— Ах, так! — Он заглянул в глаза сидящей перед нимженщины.

Та хоть была и не робкого десятка, но внутренне сжалась:таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенномлице.

— Ты совершаешь большую ошибку, — внешне мягконачала она, — ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как быспециально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шансвыдвинуться, что сейчас — наиболее подходящее время.

Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули егоглаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь какая проницательная, стерва!

— Так вот, дорогой мой, — продолжала Алена, —напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как тыхочешь, а скорее всего, просто заставят спустить все на тормозах. Ни о какомжурналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской НефтянойКомпании и фирмы «Петройл» не может быть и речи, советую тебе проникнуться этойидеей, пока не стало слишком поздно.