– Ребекка, ужин! – позвала нас мама.

Мы замерли, по-прежнему прижимаясь губами друг к другу. И через мгновение продолжили сдирать остатки одежды.

– У тебя есть?.. Придется быстро…

– Не вопрос, – спрыгнув с постели, Олли полез в задний карман джинсов.

Я бегу по коридору под звуки музыки. Где же он? Должен быть здесь…

Нахожу Олли в последнем помещении. Тихонько открываю дверь, замираю в углу. Олли ко мне спиной. Двигается в такт, наклоняет голову то к одному плечу, то к другому, а его пальцы пробегают по клавишам все быстрее и быстрее.

К глазам подкатывают слезы. Как же сильно я его люблю! Готова ли я от него отказаться, уехать?

Когда произведение подходит к концу, Олли встает и кланяется, словно он выступает в Альберт-холле.

– Бис! – восклицаю я, хлопая в ладоши и присвистывая.

Олли поворачивается. Его щеки пылают.

– Бекка! Давно тут стоишь?

– Достаточно. Ты великолепен! – Присаживаюсь на краешек стула. – Такая красивая музыка, что это ты играл?

Олли садится рядом.

– Шуберт.

Он начинает другое произведение, наслаждаясь вниманием. Бросаю взгляд на ноты: Экспромт соль-бемоль мажор Шуберта.

– Когда ты играешь, то кого представляешь своим слушателем?

– Кэмерон Диаз.

– Эй! – Пихаю его локтем и ударяю по клавишам.

– Голую, – добавляет Олли.

– Ты всегда кусаешь ногти, когда что-то не так, – говорит Олли по пути домой.

– Как ты отнесешься к тому, что я буду учиться в колледже искусств?

– В смысле? Когда?

– Меня приняли на курс.

– Какой курс?

– Основы черчения, рисования и скульптуры. Там такие вдохновляющие преподаватели. Многие их студенты стали профессионалами и…

– Бекка, притормози! Идея отличная, но…

– Этой осенью.

Замерев, Олли выпускает мою руку.

– Ты уедешь из Бристоля?

Мы переходим дорогу.

– М-м.

– Так. Разве ты не можешь сперва закончить универ, а потом уехать?

– Не хочу, Олли, это не мое. Если бы не ты… Все равно, если подам заявку на следующий год, то могу не пройти.

– И где этот колледж?

Вопрос, которого я так боюсь.

– Во Флоренции.

Олли, не смотри так на меня.

– И долго тебя не будет?

– Год… но ты можешь приезжать, когда захочешь.

Олли ускоряет шаг. Сует руку в карман, ищет ключи от дома.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Не рассчитывала, что меня примут. Думала, что если всем расскажу…

– Я не все, Бекка. Я твой парень.

– Боялась сглазить. Как было с экзаменом по вождению. Никому не сказала, чтобы не пришлось объясняться, если провалюсь. И ведь провалилась же – вместо тормоза нажала на газ.

Обычно Олли над этим смеялся.

– Ты говорила с нашими кураторами?

– Пока нет.

– С родителями?

Открыв входную дверь, он бросает учебники на столик рядом с батареей пустых винных бутылок, которые собрались за последние несколько дней.

– Оценки у меня не очень, – оправдываю я желание бросить учебу. – Рисунки на полях уже не помогают.

В школе я компенсировала средненькие сочинения тем, что рисовала рядом викингов в боевых шлемах.

– Тебе обязательно ехать за границу? – прерывает Олли мой рассказ об этих шлемах. – Разве тут нет колледжей? Даже в Винчестере есть, так?

– Да, но это мой единственный шанс сделать что-то другое, новое. – Прохожу следом за ним на кухню. – Хочу проработать все лето, подкопить денег и…

Олли поворачивается.

– Поверить не могу, Бекка. Ты всегда на меня наезжаешь: мол, я творю, что заблагорассудится, и с тобой не советуюсь, – а тут вдруг заявляешь, что вот-вот переедешь в другую страну! Могла бы хоть сказать, когда подала заявку.

Он уходит. Слышу, как громко хлопает входная дверь, и закрываю глаза.

– Что случилось? – спрашивает Джо.

Не знаю, сколько я так просидела за столом на кухне, думая о словах Олли. Наверное, долго. За окном уже темно.

– Я бросаю универ.

Джо идет к раковине, наливает себе стакан воды. Я рассказываю про курс. Как скрывала, пока не узнала, что принята.

– Ясно. Олли злится? – Джо садится рядом, подтянув стул поближе.

– В ярости. Наверное, надо попытаться его найти, сказать, что мне очень жаль. Зря я ему не рассказала.

Джо касается моего плеча.

– Олли не станет долго злиться. Поговоришь с ним, когда он успокоится.

Воцаряется долгая тишина.

– А ты? – все-таки нарушаю ее я. – Что ты думаешь? Я поступаю правильно?

– Только ты можешь ответить на этот вопрос.

Я очень хочу прочесть его мысли. С того момента, когда мне показалось, что он меня вот-вот поцелует, мы почти не оставались наедине. Наверное, я подсознательно его избегала.

– Может, мне не стоит ехать.

– Курс этот… ты реально туда хочешь?

Я медленно киваю.

– Ну что ж, – пожимает плечами Джо. – В смысле, если бы ты сейчас мне рассказывала, что хочешь бросить универ, чтобы разводить свиней в Новой Зеландии, я сказал бы, что вашим отношениям конец, но… если вам с Олли суждено быть вместе, то вы найдете способ.

Я сжимаю его руку.

– Спасибо. – Поддержка Джо греет сердце. – То, что мне надо было услышать.

– Ладно. – Он высвобождает свою руку и встает. – Пора собираться. Иду на свидание с Лиз.

Это его новая девушка.

– Удачи тебе.

– Олли угомонится. Он бесится, потому что любит тебя и будет скучать.

– Знаю.

– Да, Бекка, еще кое-что…

Поднимаю взгляд на Джо, стоящего в дверях.

– Звонила твоя мама. Они купили щенка, вроде карликовую таксу, и твой отец хочет назвать ее Одри.

С улыбкой рассказываю Джо, что папа всегда любил Одри Хепберн.

– Вполне вижу тебя в эдакой итальянской квартире-студии, – наконец выдает Джо. – Ты рисуешь кипарисы, а в окна лучится солнечный свет.

– Прости меня, – говорит Олли, вернувшись под ночь.

– И ты меня прости, – со слезами на глазах отзываюсь я.