Не останавливаясь ни на секунду, бандит попытался нанести удар сбоку правой рукой, но Женя отскочила, и кулак прошел всего в сантиметре от ее лица. Затем она нанесла ему правой ногой удар в грудь. Он стоял боком, и поэтому размах был велик. Его сначала подкинуло, затем сила тяжести потянула непокорное тело вниз. Доски задрожали под весом приземлившегося на спину наемника.

Он уперся ладонями в пол, прогнулся, оттолкнувшись, и вновь оказался на ногах. Стянул с головы маску. Это был Кононов.

— Ну вот и встретились, сестренка. Уже в который раз, — вскинул он руки, приготовившись к нападению.

Достал нож и ринулся вперед, словно разъяренный бык. Стальной смертью сверкнул единственный рог. Лезвие прошлось по плечу, Охотникова вскрикнула от боли. Следующий удар последовал снизу, в живот. Но Женя вовремя поставила блок. Второй рукой он схватил ее за горло и с яростной силой впечатал в стену.

Охотниковой удалось разжать его пальцы на своей шее и отвести руку в сторону, но он ударил головой в переносицу и коленом в левый бок. Женя, сжавшись от боли, соскользнула по стене.

Кононов занес было нож над ее головой, победоносно ухмыляясь и радостно скалясь. Послышалось несколько приглушенных хлопков. Такой звук издает выталкиваемая скопившимися газами из бутылки шампанского пробка, когда ее бережно придерживают руками. Так стреляет автомат с глушителем.

Кононов дергался при каждом попадании. Пули шли навылет, разрывая плоть. Тут же вскочившая Охотникова подхватила его и перекинула через ограждение. Кононов рухнул головой вниз, раздался хруст позвонков.

Неожиданный спаситель стоял и смотрел на Охотникову. Тоже в черной маске. Автомат держал наготове, но не стрелял. От дула вверх струился легкий дымок. Они смотрели друг на друга и не произносили ни слова. Как говорится, он и она и ночная тьма.

В гостиную ворвались боевики Баранова. Они без предупреждения открыли шквальный огонь из автоматического оружия.

Человек-тень едва успел спрятаться в примыкающем к гостиной зимнем саду.

Очереди разрывали тонкие гипсолитовые стены и хрупкое стекло, срезали, словно бритвой, верхушки карликовых пальм и других миниатюрных экзотических деревьев. Охотникова кричала им сверху, но ее голос заглушали вопли, исходившие из луженых нарезных металлических глоток.

— Прекратить огонь, хватит! Отбой!

Вдруг все затихло, но не по ее приказанию. Словно фрагмент своеобразной музыкальной пьесы затих, повинуясь магической палочке дирижера.

Все было гораздо проще. Обоймы истощились. Пока перезаряжали, она спустилась к ним, увидела Сергея. Не оглядываясь, ступила на разбитое стекло. Хруст под ногами такой, словно ступаешь по только что выпавшему снегу.

У нее была твердая уверенность, что бояться выстрела без предупреждения не стоит.

В грудах поваленных растений распласталась человеческая фигура, мужская. Мужчина тяжело дышал, отплевываясь кровью и зажимая раны. Женя осторожно стянула с него маску, глаза его почти потухли.

— Не ждали нас, а мы приперлися, — пошутил Игорь Мезенцев.

Двое парней подняли Мезенцева на руки и, отнеся в гостиную, уложили на диван. Я перевязала раны и, как могла, на время остановила кровотечение.

Попросила Сергея вызвать «Скорую». Он отошел в сторону и подозвал к себе великана с орлиным носом. Странно, я до сих пор не поинтересовалась, как его зовут. Баранов продолжал отдавать какие-то распоряжения, какие именно, я слышать не могла.

— Вызвать «Скорую», Сергей Александрович? — спросил Аслан.

— Подожди, не торопись, — остановил его Баранов. — Лучше принесите целлофан какой-нибудь, что ли, а то он диван кровью запачкает.

Чеченец ушел, косо посматривая на меня.

— Послушай, Сергей. Он долго не протянет, — сообщила я ему, оставив Игоря одного.

— Да? — спросил Сергей, соображая, что делать дальше. — Тогда срочно достаньте видеокамеру. Я знаю, у старика где-то была такая… на штативе, полупрофессиональная, — говорил он, помогая себе руками и смешно жестикулируя.

— Зачем это? — не догадалась я сначала.

— Сейчас узнаешь, — успокоил Баранов. — Лучше поскорее найдите то, что я прошу.

Мезенцева кое-как усадили на диван, осторожно и бережно, чтобы он раньше времени не отдал богу душу. Установили камеру, подключили выход к телевизору. После включения на экране появилось изображение Мезенцева. От большой потери крови он был мертвенно-бледен и тяжело дышал.

— Сюда говорить? — указал Игорь пальцем в объектив камеры.

— Сюда, — раздраженно ответил Сергей, — и если можно, то побыстрее.

— Сигаретки не найдется? — Мезенцев обвел всех своим тусклым отсутствующим взглядом.

Сергей достал из пачки сигарету. Игорь зажал ее зубами, прикурил из рук Баранова, глубоко затянулся и выпустил облако дыма, густого, как сметана.

— С чего же начать… — Он немного помолчал. — Наверное, в первую очередь следует представиться. Мезенцев Игорь Валерьевич. Бывший сотрудник ГРУ, закончил службу в разведке в чине капитана. — Он прислонил ладонь к виску, отдавая честь по уставу. — Остался на улице практически без средств к существованию. Гол как сокол. Мафия потирала ручки, сладко облизываясь. Я попался, как муха на липучку. Прошу вас, только не жалейте меня, — пытался шутить Игорь, еще раз затянулся, наслаждаясь вкусом табака. — Наркотики, большие поставки, я сопровождающий. Надо же было так вляпаться. И вот я уже отдыхаю и плюю в потолок тюремной камеры. Спецслужбы тогда были отданы на заклание. Просто повели на костер, и никто за меня не вступился бы. — Мезенцев докурил, ему поднесли пепельницу, и он загасил окурок. — Но тут государство протрубило тревогу, и о нас снова вспомнили. Предложили играть в команде. Выбор у меня был небольшой, и я согласился. Не хотелось гнить на нарах, знаете ли.

Кто-то попадал туда, потому что, как я, например, не имел альтернативы, кого-то шантажировали, а кто-то очень любил деньги. Самым большим интернационалистом из нас всех был, конечно, Кононов. Его устраивала валюта любых цветов. Хруст свеженьких банкнот приятно ласкал слух…

— Нельзя ли сразу перейти к основной части? — торопил Мезенцева Сергей и предупредил. — У нас здесь не литературный кружок.

— Нет проблем, хозяин-барин, — процедил Игорь, теряя сознание. Я испугалась, но он вновь пришел в себя и продолжил: — Много обанкротившихся государственных предприятий было отдано в частные руки. Как следствие, неизбежное проникновение туда криминальных структур. Да и сравнительно честные бизнесмены их не устраивают. — При слове «их» Мезенцев поднял указательный палец и ткнул им вверх. — Излюбленная мера государства, простая, но убойная — создание карательного отряда. Прикрытие — частное охранное агентство. Ручаюсь, что здесь не обошлось без участия верхушки ФСБ.

Насчет Москвы не знаю, и поступало ли оттуда распоряжение — тоже. Просто понятия не имею. — Игорь замолчал. Говорил он, выбиваясь из последних сил.