– Тогда это точно не любовь, – грустно улыбнулась я.

А про себя подумала, что почти кучу лет не видела правды у себя под носом.

Деньги эти проклятые, налоги… – сдались они мне? Надо было уже давным-давно остаться в Кор-Таюне…

Я поднялась, поблагодарила всех за гостеприимство и под удивлёнными взглядами, так и не поев, пошла на поиски. Не самая лучшая традиция…

Чтобы окончательно не раскиснуть, достала щепотку тимина и закинула в рот.

Лаурсс сидел в одиночестве у самой кромки воды. Я огляделась – в пределах видимости с двух сторон тлели костерки его охранников.

Он оглянулся на хруст моих шагов по мелким камешкам на берегу.

– Ты всё-таки пришла ко мне?

– Ты сомневался?

– Не был уверен.

– Ла, я всегда чувствую себя с тобой немного лишней. И всё время побаиваюсь тебя, если честно.

Тот в ответ рассмеялся:

– Ты? Боишься? Да ты самая бесцеремонная и бесстрашная из всех людей на нагорье! Нодья Токала, распахивающая с ноги те двери, которые остальные смиренно просят позволения открыть!

Я присела рядом на влажные камни: штанины тут же намокли, но после купания это уже ерунда.

– Какие двери, Лаурсс? – заглянула ему в глаза. – О чём ты вообще?

Он снова захохотал. Махнул рукой, в которой обнаружилась кожаная фляжка. А, тогда понятно, откуда это весёлость.

– В мою спальню, например?

Да он издевается надо мной! Или просто насмехается.

Я встала, отряхивая от прилипших камешков промокшие штаны. Снова свело живот так, что я чуть не охнула.

– Иди ты к чёрту, Лаурсс, – я развернулась и пошла прочь.

Я брела куда-то в темноту, не разбирая дороги, запоздало осознавая, что глотаю слёзы и содрогаюсь всем телом. Споткнулась о какую-то тряпку, с удивлением поняла, что это моё же брошенное одеяло. Завернулась в него и пошла дальше. И снова мне почудилось, что землю под ногами дёрнули куда-то в сторону, и вода чуть сильнее обычного плеснулась на берег. И опять больше ничего подобного не повторилось. То ли меня с голода шатает, то ли…

Ночевать под скалой, если начнётся землетрясение – самоубийство, но у меня всё ещё было чувство, что мне показалось. Да и настроение напало: «будь что будет: завалит – так завалит».

Каменная стена выделялась тёмным силуэтом даже на фоне чернющего неба, за ней виднелся ещё более слепой провал. Пещера – не пещера, какая разница. Я свернула туда, кинула одеяло…

– Ну и что это ты задумала?

Следил он за мной, что ли?

– Спать, – я очень старалась сдержать дрожь в голосе.

– Не ври мне. Я лучше других знаю, что ты не спишь. Тем более от тебя за версту несёт копчёным тимином. А после него любой ещё сутки не заснёт.

– Чего тебе от меня нужно, Лаурсс?! – я развернулась с намереньем всё-таки влепить по его физиономии, но всё, как всегда с ним, пошло не так.

Я проснулась, когда солнце уже стояло высоко…

Постойте, что? Проснулась? Видимо, усталость всё-таки взяла своё. А сейчас я лежала и пыталась вспомнить, когда в последний раз просыпалась вот так: обновлённой и отдохнувшей. Потом услышала разговоры за стенкой пещеры и удивилась тому, что мы всё ещё торчим на берегу. Осмотрелась вокруг: ну да, мы будем тут торчать, пока наш доблестный предводитель спит на моём облезлом одеяле.

Глава 8

Немилосердно яркое, ослепляющее солнце висело точно перед носом и било в глаза, обесцвечивая окружающий пейзаж и маячащую впереди, всё ближе и ближе, гору. Справа от нас раскинулось подёрнутое рябью безымянное озеро, блеском барашков вторя взбесившемуся солнцу. Слева тропа обрывалась отвесно вниз, сужаясь впереди и оставляя для прохода узкую каменистую полоску земли в десяток шагов. Какой-то холодок пробежал у меня по спине, когда я подумала о том, что нам предстоит там пройти.

Мы шли вдоль самой кромки озера, едва не моча сапоги. Я огляделась: кажется, никто больше не разделяет моих опасений.

– А я слышал, что в этом озере вода мёртвая и живым пить её нельзя.

– А мёртвым можно?

– Да иди ты!

– А ты про это озеро случайно не вчера впервые узнал?

– Я слышал про озеро у подножия горы, отделяющей Лоа-Лейттан от остального мира. Должно быть, это оно. И воды его мертвы с тех пор, как мёртв Лоа-Лейттан!

– Эй, а ты уверен, что он мёртв?

– А то!

– А вот это видал?

Грязные пальцы достали из-за пазухи монетку с изображением сверкающих ворот, покрытых чешуёй. Вокруг раздались ахи и охи, и восторженные восклицания.

– Не может быть!

– Откуда?

– А точно настоящая? Ничего себе!

Мне тоже было до ужаса любопытно хоть одним глазком взглянуть на монету из легендарного города, и я шла, свернув голову назад, пытаясь разглядеть блестящий кружочек металла среди мелькания грязных рук и засаленных тряпок.

– Эй, ты так и будешь теперь идти задом наперёд?

– Ну, Ла, интересно же! Я никогда их близко не видела.

– Правда?

– Конечно.

Лаурсс отпустил мою руку и поискал что-то в кармане на поясе. Тонкие губы растянулись в довольной улыбке, обнажив неполный набор зубов, и в следующий миг в его пальцах что-то засверкало, отбрасывая сотню бликов.

– Дай посмотреть-то! – я чуть не подпрыгнула.

– Держи.

Сверкающий начищенный кружок перекочевал в мою ладонь. Красно-коричневая, но не такая, как медяки Вольных городов, плотнее что ли… С белёсой кромкой, монета была словно только что отчеканенная. Все детали изображения выглядели идеально: ни царапины на лучах на небе или чешуйках золотых врат. На обороте, ровном, как зеркало, – всего один маленький кружок в центре.

– Ну не чудо ли! – я с восторгом протянула монету обратно Лаурссу, но он закрыл монету в моей ладони:

– Оставь себе. Не спорь.

Я спрятала монету в нагрудный карман, решив, что потом обязательно повешу её на шею как медальон.

– А видали эти лучи на монете? Говорят, сами ворота так золотом сверкают, что ослепнуть можно!

– Брехня! Как же жить-то тогда там?

– Ну, не знаю… Я мальчишкой встречал слепого старика, так он рассказывал, что он нашёл Лоа-Лейттан, но войти не смог – чешуя на воротах так горела, что ему глаза выжгло. С тех пор скитался и рассказывал разному люду свою историю.

– Прям вот там всю жизнь эту одну и ту же байку рассказывал? – рассмеялся назад Лаурсс. – И не надоело ему?

– А мне почём знать, мусва? Я только говорю, что знаю…

– Так выходит тогда, что в Лоа-Лейттан не войти, раз ворота ослепляют?

А я вспомнила золотую вспышку, которую видела два дня назад – уж не от врат ли этих солнце отразилось, как от зеркала?

Неожиданно