Гутред поднял на меня глаза; на его честном лице читалось замешательство.

– Но они дали мне клятву! – воскликнул он.

– И все равно они присоединятся к Ивару, – мрачно произнес я.

– Так что же нам делать?

– Мы берем Эофервик, – сказал я, – грабим его и возвращаемся сюда. Ивар не будет нас преследовать. Ему плевать на Камбреленд. Поэтому мой тебе совет: правь здесь, и в конце концов Ивар про тебя забудет.

– Но Эадреду это не понравится.

– A чего он хочет?

– Соорудить гробницу.

– Он может построить ее здесь.

– Аббат хочет, чтобы она находилась на восточном берегу, потому что там живет больше всего людей, – покачал головой Гутред.

Полагаю, Эадред мечтал возвести гробницу, способную привлечь тысячи пилигримов, которые засыпали бы его церковь монетами. Он вполне мог бы построить гробницу здесь, в Кайр-Лигвалиде, но это было слишком удаленное место, и паломники не стали бы приходить туда тысячами.

– Но король – ты, а не Эадред, – возразил я, – и ты отдаешь приказы.

– Это верно, – горько усмехнулся Гутред и швырнул в воду еще один камень. Потом нахмурился, глядя на меня. – Скажи, что делает Альфреда хорошим королем?

– A с чего ты взял, что он хорош?

– Все так считают. Отец Виллибальд говорит, что он величайший король со времен Карла Великого.

– Потому что Виллибальд – взбалмошная задница.

– Тебе не нравится Альфред?

– Я ненавижу этого ублюдка.

– Но он воин, законодатель…

– Да никакой Альфред не воин! – перебил я пренебрежительно. – Он просто ненавидит сражаться! Альфред дерется, если нет другого выхода, но ему это не нравится, и у него слишком слабое здоровье, чтобы стоять в «стене щитов». Но он и вправду законодатель. Он любит издавать законы. Альфред полагает, что если он придумает достаточно законов, то сотворит рай на земле.

– Но почему люди говорят, что он хороший король? – озадаченно спросил Гутред.

Я уставился вверх, на орла, который скользил по голубому своду небес.

– Чего у Альфреда не отнять, – произнес я, пытаясь быть честным, – так это порядочности. Он достойно обращается с людьми… Во всяком случае, с большинством людей. Его слову можно верить.

– Это хорошо, – кивнул Гутред.

– Но он набожный, придирчивый, беспокойный ублюдок, – продолжил я. – Вот каков он на самом деле.

– Я постараюсь быть справедливым, потому что тогда люди будут меня любить, – заметил Гутред.

– Они уже тебя любят, – ответил я, – но они должны еще и бояться тебя.

– Бояться? – Мысль об этом явно ему не понравилась. – Но почему?

– Да потому, что ты король.

– Я буду добрым королем, – сказал он с жаром, и как раз в этот миг на нас напали Текиль и его люди.

Мне следовало бы это предвидеть. Восемь хорошо вооруженных всадников не отправятся в глушь, чтобы присоединиться к какому-то сброду. Их послали сюда, и послал не датчанин по имени Хергист из Хегостелдеса. Они явились от Кьяртана Жестокого. Тот, взбешенный унижением сына, отправил своих людей выследить мертвого воина. У них ушло немного времени, чтобы выяснить, что мы последовали вдоль римской стены. И вот теперь, когда мы с Гутредом воспользовались славным теплым деньком, чтобы прогуляться, и оказались на дне маленькой долины, эти восемь предателей ринулись к нам вниз по берегу с обнаженными мечами.

Я сумел выдернуть из ножен Вздох Змея, но Текиль отбил его в сторону своим мечом, а потом меня ударили сразу двое, швырнув спиной вперед в ручей. Я дрался с ними, но они пригвоздили мою руку, державшую меч, кто-то встал коленями мне на грудь, а еще один человек держал мою голову под водой, и я почувствовал настоящий ужас, когда вода заполнила мне глотку. Я задыхался.

В глазах у меня потемнело.

Мне хотелось кричать, но я не смог издать ни звука, а потом Вздох Змея вырвали у меня из руки, и я потерял сознание.

* * *

Я пришел в себя на голом островке, где восемь человек стояли вокруг меня и Гутреда, держа мечи у наших животов и глоток. Текиль, ухмыляясь, пинком отбросил клинок, который утыкался мне в живот, и опустился рядом со мной на колени.

– Утред Рагнарсон, – приветствовал он меня, – наверняка ты не так давно встречался со Свеном Одноглазым. Он шлет тебе поклон.

Я промолчал.

– Может, в твоем кошельке есть «Скидбладнир»? И ты уплывешь от нас обратно в Нифльхейм? – улыбнулся Текиль.

Я промолчал.

Дыхание клокотало в моем горле, и я продолжал кашлять, выплевывая воду. Я хотел сражаться, но кончик меча больно придавил мне живот. Текиль послал двух своих людей, чтобы те привели коней, но прочие остались нас сторожить.

– Жаль, – сказал Текиль, – что мы не поймали твою шлюху. Ее хочет Кьяртан.

Я попытался собраться с силами и сесть, но человек, державший меч у моего живота, надавил на клинок. Текиль весело рассмеялся, глядя на меня. Потом он расстегнул мой пояс с ножнами и вытащил его из-под меня. Нащупал на поясе кошель и ухмыльнулся, услышав звяканье монет.

– Мы проделали долгий путь, Утред Рагнарсон, и не хотим, чтобы ты от нас сбежал. Ситрик!

Мальчик, единственный из людей Текиля, не носивший браслетов, подошел ближе. Похоже, он нервничал.

– Господин? – спросил он Текиля.

– Кандалы, – велел тот, и Ситрик, покопавшись в кожаном мешке, вытащил две пары рабских кандалов.

– Может, его вы отпустите? – сказал я, мотнув головой в сторону Гутреда.

– Кьяртан хочет встретиться и с ним тоже, – ответил Текиль. – Хотя и не так сильно, как желает возобновить ваше давнее знакомство.

Он улыбнулся, словно отпустил остроумную шутку, после чего извлек из-за пояса нож с тонким лезвием и такой острый, что его края казались зазубренными.

– Он велел подрезать тебе поджилки, Утред Рагнарсон, чтобы ты не сумел сбежать. Ну что же, мы подрежем тебе поджилки, а потом выколем один глаз. Свен сказал, что я должен оставить тебе один глаз, чтобы он сам смог с ним поиграть, но вдруг мне захочется выколоть тебе и второй глаз, чтобы сделать тебя более сговорчивым? A я воистину хочу, чтобы ты стал сговорчивым. Итак, какого глаза ты предпочел бы сейчас лишиться, Утред Рагнарсон? Левого или правого?

Я снова промолчал. И, признаюсь честно, мне было страшно. Я снова попытался вырваться, но Текиль пригвоздил коленом мою правую руку, а другой человек держал меня за левую. Потом моей кожи коснулся нож, как раз под левым глазом, и Текиль опять улыбнулся.

– Попрощайся со своим глазом, Утред Рагнарсон, – сказал он.

Солнце ярко сияло, отражаясь в клинке, так что мой левый глаз наполнился этим блеском, и даже сейчас, много лет спустя, я все еще вижу это сияние.