Не помню, как дожила до конца занятий и как оказалась в жилом отсеке. Оставалось несколько часов на сон. Потом прозвенит сирена и начнется следующий день ада. Все в жилом отсеке старались держаться от меня подальше. Кто-то ненавидел меня за народную любовь и первое место в рейтинге, а оттого дико обрадовался моему переводу в лабораторию. Уж туда операторов не отправят снимать новостные сводки. Их попросту не пустят. Кто-то решил, что я настучала на Линча и Астрею, а посему являюсь предательницей и врагом рода человеческого. Ну и уж в самом крайнем случае меня ненавидели за то, что Гасион Бал – мой рекомендованный контакт. И не важно, что жить ему осталось всего ничего. Короче говоря, единственным здоровым человеком, с которым я иногда разговаривала, осталась Алиса. Прямо скажем, болтали мы с ней не часто.

Утром ничего не изменилось. Радовало только, что Анни выглядела чуть лучше. Она смирилась с тем, что ей придется жить. В конце концов, осталось недолго. Гасион сидел на кровати и буравил взглядом стену. Он снял маску, но так и остался в защитном костюме. На появление меня он не обратил ни малейшего внимания. Я оставила ему завтрак и ушла.

Работа у меня была как у обычной медсестры. Стажировка заключалась в экспресс-обучении методам лечения, химическим формулам, фармакологии, изучении симптомов и тому подобное. Информации было очень много, причем вся она была куда менее четкой и логичной, чем в центре поддержки. Никаких формул и схем, все имеет варианты. Причем страшнее всего: лаборатория была вне юрисдикции Касси, а значит, здесь можно было совершить ошибку. То есть согласно законам поведения нельзя, но это как-то очень обобщенно звучит. Когда все твои действия просчитаны по программе, а ошибки и сбои практически сведены к нулю, жить намного проще. Утешало только то, что здесь то и дело пригождались наши с Алисой знания поведенческих формул и принципов работы Касси. То есть нас нельзя было назвать такими уж бесполезными персонажами. Мы мало чем могли помочь химикам и биологам, пробующим на подопытных свои препараты, а вот техникам мы могли составить хорошую конкуренцию. Они считали вирус ошибкой Касси, то есть по факту обычным компьютерным глюком. Вот здесь уже я была на высоте.

Впрочем, в основном наша работа заключалась в том, чтобы разносить еду, убирать подносы, отводить в душ, на тесты…

Завтрак много времени не занял. Вернувшись в лабораторию, я плюхнулась на стул и попыталась слиться со стеной. У Анни это прекрасно получалось, а вот меня тут же заметили.

– Морган, отнеси это в «Силенциум», – попросила немолодая женщина – любительница энергетического кофе. Она головой указала на контейнер с какими-то лекарствами. – Слишком нервные все стали, приказано успокоить, – пояснила она.

Я взглянула на бирку контейнера. Z-136. Его прописывали особенно романтичным особам, тяжело переживающим разрыв с рекомендованным контактом. От него человек делался спокойным, равнодушным и прожорливым. Это же отлично! Я тут же схватила контейнер и поспешила выбежать из лаборатории. Это ж надо такому везению случиться… Так просто не бывает. Распаковать контейнер, так чтобы это было незаметно, оказалось сложнее, чем предполагалось. Впрочем, минут через пятнадцать мои карманы пополнились годовым запасом Z-136. Можно было бы получить и легальный рецепт, но сложно. Мой рекомендованный контакт – Гасион. Могу общаться с ним, сколько пожелаю. Так зачем же лекарство? Потому что приуныла? Как-то невразумительно звучит.

Контейнер от моих манипуляций стал заметно легче, но на его бирке количество таблеток обозначено не было. Поэтому в «Силенциуме» никто ничего не заметил. Я поспешила вернуться в лабораторию.

В камере номер «19» Гасион продолжал сидеть в той же позе, но на сей раз мне показалось, что он все-таки заметил мое появление.

– Я тебе не нужен, – пробормотал он.

– Что? – насторожилась я.

– Я. Тебе. Не. Нужен, – чеканя каждое слово, произнес он.

– Знаю. Это я тебе нужна. Я тебе еду приношу. Алиса ни в жизни до девятнадцатой камеры не дойдет, – ответила я и постаралась побыстрее отойти от стекла.

Гасион повернулся и посмотрел на меня. Уставший. Изможденный, но все равно слишком красивый. Он усмехнулся и отвернулся к стене.

Z-136 сделало мир более четким и понятным. Одна таблетка, и нет больше никаких проблем. Появилось столько новых сил и возможностей, что я даже немного растерялась, а потом приступила к изучению всего на свете. Посещала тренировки так, будто намеревалась заменить на посту Гасиона. Изучала формулы и данные исследований как подорванная. Меня даже не то чтобы любить, но хотя бы уважать в лаборатории начали. В качестве подопытных поступали все новые люди. В том числе Андрас. Друг Гасиона. Его в камеру отвела охрана, так как сочли слишком опасным.

Однажды я решила воспользоваться шатким подобием авторитета в лаборатории и заявила:

– Мы сто лет назад выяснили, что вирус не передается по воздуху. Зачем мы держим людей за стеклами? Давайте хоть решетки сделаем.

– Как в зоопарке? – живо отреагировал бывший сотрудник центра поддержки. Глаза у него загорелись интересом.

– Так хотя бы руку пожать можно будет. Они же фактически в полной изоляции, – пояснила я.

– Так все равно не жильцы, – весело отреагировал парень.

– Иди к черту, – разозлилась я.

– Ладно, заменим, – махнул рукой он. – Надеюсь, дрессировать никого не начнешь? – тут я не выдержала и кинула в него какой-то папкой. Тот быстро увернулся.

– Кстати ты знаешь о том, что мы с тобой будем собирать данные по ловушкам? – уже серьезным тоном поинтересовался он.

– Что?! – мой голос предательски дрогнул.

– Пойдем, покажу, – вздохнул парень.

Он прошел через все лабораторию, открыл двери и стал ждать меня. Опять ловушки? Мой мозг отказывался воспринимать эту информацию. Парень из центра поддержки привел меня в небольшую комнату, в которой были лишь кресло, монитор и какая-то стойка с сыворотками.

– Будем пытаться подключить людей к программе, – пояснил он.

– Причем здесь ловушки?

– Да потому что они все попадают в собственную ловушку. Смотри, я здесь все посчитал, – парень был в бешенстве. Он врубил свой браслет и стал показывать расчеты. Да и без них все было понятно.

– Это же просто пытка, причем бессмысленная, – пробормотала я.

– Наверное, я с тобой согласен, – отозвался он. – Не нам это решать. Нужна статистика по поведению зараженных в ловушках. Хотя лучше бы не врали, что они пытаются их вылечить.

– Если бы здесь кто-нибудь пытался кого-нибудь вылечить, то все бы занимались зараженными, а не Касси.

– Аккуратнее, Ника, – парень сразу стушевался и стал опасливо озираться по сторонам. – В конце концов, считается, что это все-таки ошибка Касси. Дело не в зараженных.

– Да, но это же люди, понимаешь? Живые люди!