Олег отводит глаза, постукивая пальцами по рулю, а Марк выходит из машины, взяв в руки моё пальто. Он только в одном пиджаке, обходит машину, открывает дверь с моей стороны и подает руку. Я нарочно игнорирую его помощь, выхожу из машины и мои ноги тут же тонут в сугробе. На улице идет снег, дорожку к моему подъезду уже прилично замело. Поднимаю голову и вижу, что свет в моей квартире включен. Не могу вспомнить, отключала или нет, да и родители не предупредили, что придут ко мне. И потом, у них нет ключей от бабушкины квартиры. Только у меня и…

Черт! Лишь бы Марк не увидел сестру или она его.

Я растерялась из-за внезапного визита Снежаны, поэтому не мешаю Марку, когда он насильно пихает мои руки в пальто, держит мои волосы на затылке, пока я поправляю воротник пальто и беру в руки обратно сумку, которую Марк держит в другой руке.

— Ты подозрительно притихла, — напоминает о себе Марк.

— Что?

Я растерянно смотрю на мужчину, и от него не ускользает, что я избегаю смотреть в сторону окон бабушкиной квартиры. Он поднимает голову, безошибочно находя их, и с его лица все время не сходит усмешка.

— Кажется, у тебя гости.

— А, д-да.

Я сжимаю пальцы, и кусаю губы. Несмотря на то, что идет снег, мы оба не спешим домой.

— Родители?

Я сама не заметила, как проговорилась.

— Нет, у них нет ключа, — а после прикусила кончик языка. Лицо Марка становится бесстрастным. Мы быстро прощаемся, и Марк провожает меня взглядом до подъезда.

Квартиру я открываю своим ключом, Снежана сидит в кухне и пьет кофе. Мы с ней здороваемся сухо, как чужие люди. Смотрю на лицо сестры и не могу поверить в обвинения Марка. Бросаю сумку в гостиной и иду в сторону окна. Не знаю, что я ожидала увидеть, когда распахивала шторы, но мои глаза удивленно распахиваются, когда замечаю Марка курящим рядом с машиной. И будто почувствовав на себе мой взгляд, поднял голову к моему окну. Я быстро закрыла шторы и прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Боюсь сделать вдох, как будто выдам себя ему. И что самое странное, меня никак не напрягает тот факт, что он курит под моим окном. И даже то, что он знает обо мне все, раз он подвез меня домой и при этом я ни разу не говорила ему адрес, не пугает, я остаюсь спокойной. Принимаю этот факт, даже если не смирилась, что в моей жизни вновь появился он.

— Ты что делаешь? Тебе плохо?

Я распахиваю глаза, когда в гостиной появляется сестра, в моей пижаме и волосы у неё мокрые. В одной руке держит чашку кофе, а в другой телефон. Бросаю беглый взгляд в окно и выдавливаю из себя улыбку.

— Что там?

Снежана подходит ко мне и только пытается выглянуть на улицу, как я загораживаю собой окно.

— Ты почему не предупредила, что приедешь? — нервно выдаю. Но Снежана игнорирует вопрос, и решительно отодвигает меня в сторону.

— Я же не первый раз так делаю, — и помолчав, говорит: — И что ты там скрываешь от меня?

Я смотрю туда, куда и она, и не вижу Марка. Его там просто нет. Ни его, ни Олега, ни машины. Он уехал.

Выдыхаю медленно.

— Ничего, просто стало интересно. Но тебе все же нужно было предупредить. Я приготовила бы что-нибудь поесть.

— Или у тебя мог быть мужчина.

— Да! — чуть громче говорю я, не осознав её слова.

— Но я же знаю, ты у нас скромница. Да и кого я застала бы у тебя, кроме твоего Дениса? — фыркает она и делает глоток кофе.

Наш разговор переходит на Стрельцова, далее на работу, и мы оказываемся в кухне. Снежана не хочет говорить про своего парня, избегает тем о нем или менять их. А я, решив, что идеальнее момента быть не может, спрашиваю у неё:

— Представляешь, мне предложили работу, — начинаю издалека, не зная, как подобрать слова.

— Правда? Куда?



— В «МакАр», — лицо сестры не дрогнуло. Ни единой эмоций, кроме равнодушия. Всегда так было. Ей плевать на мою личную жизнь. — Но не по моей специальности, а ассистенткой самого хозяина компании. Как его назвали? Кажется, Марк Филиппович Родионов.

Сначала сестра просто кивает, а в следующую секунду её глаза расширяются, и она впивается в меня взглядом. Её рука мелко трясется, будто от озноба.

— К-кто? Повтори!

— Марк Филиппович Родионов.

В конце мой голос сел. Уверенная, что Марк ошибся и прозвище «мерзавец» полностью оправданно, я не ожидала, что он может оказаться правым. Его подставили, и причем это сделала моя сестра. Возможно. Я все еще надеюсь, что она тут не при чем.

— Ты не можешь там работать! — её слова разбивают и эту надежду. Я сижу неподвижно, боясь сглотнуть комок в горле. А напротив меня в таком же состоянии сидит сестра. — Ты знаешь, кто он?! — уже кричит она.

— Снежана…

— Нет, я против. Обещай мне, что не согласишься работать у него. Обещай! — требует она от меня. А я не могу ничего сказать. Потому что не могу обещать.

— Почему?

— Я не могу тебе объяснить причину, но поверь, так нужно, — шепчет она. — Боже, Ульяна, поклянись мне, что не пойдешь туда работать!

Я скрещиваю указательный и средний палец под столом.

— Обещаю.

В этот вечер я впервые солгала сестре. Солгала, не моргнув глазом. Потому что понимала, так нужно, если хочу узнать правду.

Утром понедельника мне совсем не хотелось идти на работу. После разговора с сестрой, я чувствовала себя плохо. Понимала, что делаю неправильно, что должна быть на её стороне, но я никогда не умела лгать. Не люблю ложь и не приемлю её в любой форме. Да, Снежана моя семья, моя сестра, хоть мы и росли, как чужие люди, но я не могу бросить её. И сказать ей правду, что я уже приняла предложение от «МакАр», а именно, от Марка, и работаю на него, тоже не могу. Если хочу узнать правду и обелить имя сестры, должна там остаться. Я намерена доказать Марку, что он ошибается.

Сегодня на работу решила надеть юбку-карандаш длиной до колен и разрезом сбоку и кофту с небольшим декольте. Волосы убрала в высокий хвост, нанесла легкий макияж. С утра шел снег, и боясь, что могу опоздать в такую погоду, вышла из дома раньше положенного времени. Было еще темно, когда я вышла из дома. Собственной машины у меня не было, продала еще в прошлом году, чтобы сделать ремонт в бабушкиной квартире, и теперь приходится добираться до работы на метро. И из-за этого сегодня пришлось встать на два часа раньше. Хотя тут солгу, если скажу, что было трудно проснуться, скорее, наоборот. Я всю ночь не смогла сомкнуть глаз, и когда прозвенел будильник, вскочила с кровати. Благо Снежана решила не оставаться, и я могла не думать, что ей ответить, когда она спросит, почему я проснулась рано.

До начала работы еще было время, и я решила провести его с пользой. Марка Филипповича (даже мысленно хотела его так называть, хотя язык так и чешется обзывать его мерзавцем) еще не было. Посмотрела на его график и ахнула. У кого-то, кажется, сегодня трудный день. И как он справится с таким количеством работы? Он же не робот!