Я мог бы поклясться, что слышал, как под конец она слегка повысила голос, как будто задавала вопрос. На секунду уголок ее рта приподнялся в улыбке. Или нет? К тому времени я был так измучен и у меня так мутилось перед глазами, что мне это могло просто привидеться.

Однако стоит провести достаточно ночей в тавернах для путешественников, и вы узнаете, когда люди говорят: «Если ты хочешь поспать», иногда они спрашивают, устал ли ты, а в других случаях — не хотел бы ты спать с ними. Мой народ считает, что намеки — удел поэтов, актеров и прочих презренных типов, поэтому я не очень хорошо разбираюсь в намеках.

Фериус Перфекс однажды продемонстрировала, как простое приветствие, такое как «ну, привет», может передать аж двенадцать различных намеков, от легкой незаинтересованности до откровенной непристойности. Так какой из них я услышал сейчас?

— Келлен? — спросила Диадера.

Проклятье, но она была красоткой. Даже ее теневые веснушки притягивали мой взгляд — то, как они украшают ее щеки, доходя до челюсти, некоторые тянутся вниз по идеальной шее, а последние скрываются под воротником длинного кожаного плаща.

«Если ты хочешь поспать?..»

Нет, она сказала не так. Не совсем так. И с чего бы Диадере вообще интересоваться мной? Мы только что познакомились. Это просто смешно. Вопрос был совершенно невинным. Вот только ладони мои сделались скользкими, а дыхание — необычайно быстрым. Были и другие признаки того, что я тоже ею интересуюсь, хотя я чувствовал, что очень, очень важно не обращать на эти признаки внимания.

Если бы я мог быть уверен, что она имела в виду. Будь Рейчис здесь, он бы понюхал ее ногу, а потом сообщил мне, что она хочет, чтобы я ее поцеловал, а после предложил бы мне сложные — и крайне неуместные — брачные ритуалы. С другой стороны, Фериус посоветовала бы ответить, как можно более невинно, но сопроводить ответ дерзким подмигиванием.

— Я очень устал, — ответил я, вспомнив о подмигивании секундой позже, чем следовало.

К тому же я даже не был уверен, что как следует подмигнул, поэтому сделал единственное, чего никто не должен делать в подобной ситуации: подмигнул снова.

Диадера посмотрела на меня, слегка наклонив голову к плечу.

— Ты в порядке? У тебя дергается глаз.

— Я в полном порядке… Я просто… Ну, знаешь…

«О предки, я только что опять подмигнул?»

Внезапно я ощутил такой приступ тоски по Нифении, что у меня заболела грудь. Я никогда не должен был перед ней бахвалиться. В ответ на мои жалкие попытки романтических хитростей она сказала бы, что изображать скромность в надежде, что другой человек примет за тебя решение — эгоистично и трусливо. А потом улыбнулась бы мне улыбкой, говорящей бы без слов, но совершенно ясно: «Все в порядке, Келлен. Тебе позволительно плохо в этом разбираться», — и все снова стало бы нормально.

Рейчис. Фериус. Нифения. Как мне перестать по ним скучать, если я не могу выбросить их из головы?

— Келлен? — спросила Диадера.

К тому времени она, похоже, искренне обо мне забеспокоилась.

Я начал тянуться к ней. Может, если мои пальцы прикоснутся к ее меткам так же, как ее прикоснулись к моим, мы снова разделим эту связь и все перестанет быть таким сложным. Моя рука двигалась медленно, нерешительно, потом остановилась.

«Нет. Не так. Не как мальчик, пытающийся украсть кусок пирога».

Меня охватило странное чувство спокойствия. Я принял решение. Что бы там Диадера имела или не имела в виду под своим вопросом, я не собирался прыгать в постель с девушкой, которая просто удовлетворяла мое отчаянное желание спастись от горя. Я приму боль и потерю, как мужчина. Что бы это ни означало.

Я собирался сказать «спокойной ночи», когда заметил, что она как будто становится выше. В моем затылке проснулась тупая боль, и тут я понял, что упал спиной на стену, а теперь оседаю на пол.

Диадера подбежала, схватила меня, забросила мою руку себе на плечо и, поддерживая, повела в маленькую гостевую комнату башни.

Ей удалось дотащить меня до кровати.

— Диадера, я решил не… — начал я.

— Какая тупость.

— Что я сде…

Она осторожно опустила меня на то, что оказалось замечательно удобным матрасом.

— Не ты, а я. Я должна была понять, что ты не привык к такой высоте. Воздух здесь реже. Неудивительно, что ты уставился на меня, как какой-то слабоумный деревенский олух. И ты явно измучен. Удивительно, как ты все это пережил. — Она накинула на меня толстое одеяло. — Утром тебе станет лучше. А теперь спи.

«Спи». Только этого слова хватило, чтобы у меня отяжелели веки. Но я все равно откинул одеяло.

— Мы должны… расставить ловушки, — пробормотал я.

Фериус всегда устанавливала их, когда мы устраивались на ночь — будь то в каком-нибудь уголке леса посреди ничего или во дворце богатого торговца. Я порылся в карманах штанов и рубашки. Куда я подевал лески с колокольчиками и шипы для ног?

— Келлен, перестань. — Диадера снова ласково толкнула меня на кровать. — Ты поранишься. Здесь безопасно, честное слово. Отдыхай.

— Не могу, — сказал я. Мои попытки встать полностью провалились. — Никогда не ложись в постель, не установив лову…

Я снова ощутил ту странную связь. Когда я поднял глаза, несколько ее веснушек-теней плыли от ее лица к моему. Они затрепетали возле меток вокруг моего левого глаза, как крылышки бабочек.

«Отдыхай».

После этого я отключился.

Мне снились те, кого я оставил.

Фериус Перфекс танцевала с двумя женщинами, облаченными в струящиеся шелковые платья. Они кружились и вертелись на мраморном полу, как две грациозные планеты, вращающиеся вокруг ее солнца, их руки плавно двигались, касаясь ее плеча или щек. Я чувствовал, что это неправильно — наблюдать, как развивается танец. Он был слишком интимным, слишком…

«Постой. Они не танцуют. Фериус называет это танцем, но для всех остальных это бой».

Женщины атаковали ее. Они вскидывали руки, и крошечные ножи появлялись словно ниоткуда. Аргоси отбивала их веером стальных карт в одной руке и раздвижным стальным прутом в другой. Но она устала, и, когда круто поворачивалась, чтобы не упустить нападающих из виду, капли крови разлетались из полудюжины ран на ее лице и руках.

«Фериус! Фериус, держись! Я иду!»

Она повернулась и взглянула на меня через плечо.

— Не мели ерунды, малыш. Тебя и близко нет. Ты ушел, помнишь?

«Я не хотел… Я пытался уберечь тебя от…»

— Не трать времени на борьбу с проблемами, которые ты не можешь решить.