Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сорок Два – это не имя, а процесс, – заметил еще один обладатель наномаски. – Устранив его, вы ничего не измените.
– Процесс лишится имени – это уже серьезная победа, – отрезал Моратти. – Знаете, сколько движений погибло из-за того, что продолжатели оказывались недостойными основателя? Сорок Два – гений, флаг тритонов, олицетворение хаоса. Он должен быть уничтожен! Я не жду, что война закончится сразу, однако убежден, что она пойдет на спад.
В окружении великих людей нечасто находится место для столь же мощных личностей. Как правило, рядом стоят помощники. Верные. Преданные. Неспособные подхватить знамя.
– Мы пытались решить проблему Сорок Два.
– И что?
– Сорок Два нас не послушал, – неохотно ответил один из нейкистов.
Моратти с веселым удивлением приподнял брови:
– Неужели?
– Именно так.
– Почему же вы его отпустили?
– Мы…
– Вы прекрасно знаете, что мы не сумели его захватить, – оборвал приятеля другой лидер. – В сети полно информации о том инциденте.
– Кажется, я переоценил уровень вашей организации.
– Если не ошибаюсь, вы тоже пытались его поймать. И с тем же успехом.
– Разница в том, что Сорок Два не соглашается со мной встречаться. А значит, у меня не было возможности устроить ему качественную ловушку.
– Теперь мы в одинаковом положении – Сорок Два нам больше не верит.
Президент СБА весело рассмеялся. Один только Бог знал, какие усилия потребовалось приложить Нику, чтобы его смех прозвучал естественно, потому что бессилие напяливших маски клоунов приводило Моратти в дикое бешенство.
– Знаете, о чем я думаю? Я думаю, что вы тут сидите, рассказываете мне о том, что не способны ничего сделать, а Сорок Два тем временем подбирается к вашему бизнесу. Я думаю, что вы теряете вес среди нейкистов, и очень скоро мне придется говорить с другими людьми. Точнее, не придется, потому что Сорок Два настроен весьма радикально.
– Наша организация не настолько зависима от нейкистов.
– То есть у вас хватило ума почистить ряды?
Отвечать на скользкий вопрос лидерам dd не хотелось, однако и деваться им было некуда: опытный волк сумел превратить их во вполне управляемое стадо.
– Мы постарались минимизировать влияние Сорок Два на наш бизнес.
– Постарались?
– В каждую душу не заглянешь.
– Тоже верно. – Ник достал сигару, щелкнул гильотиной, раскурил, откровенно наслаждаясь ароматом. Дрессированные бандиты послушно ждали продолжения разговора. – Подключайте всех своих осведомителей, покупайте новых, делайте что хотите, но вы должны принести мне голову Сорок Два. Совещание окончено!
* * *
Анклав: Москва
Территория: Университет
Настроение приподнятое
Яркий весенний день идеально подходит для праздника
– Итак, коллеги, я считаю, что работа Патриции Грязновой заслуживает высшего балла. А если учесть заложенные в ней оригинальные идеи, можно говорить о том, что сделан отличный задел на будущее. Я не удивлюсь, если поднятые Патрицией темы получат развитие…
– Об этом пока рано говорить, – строго заметил оппонент.
– Я высказал свое мнение.
– Постарайтесь не перехвалить соискателя.
– Не смогу это сделать при всем желании.
Пэт с трудом сдерживала улыбку.
Она знала, что произвела впечатление и ее диплом будут ставить в пример не одному поколению студиозусов, как-никак – лучшая на курсе. Маленькая поправка: на всех курсах.
Мы берем время взаймы, а потому его всегда не хватает.
Кирилл сказал, что на учебу у нее есть три года.
«И не месяцем больше, дочь, через три года у тебя будет много важных дел».
«Не останется времени на учебу?»
«Нет, к этому времени ты должна будешь выучиться».
Он сам составил для Пэт зубодробительную программу, основной упор в которой делался на теорию управления. Настоял на дополнительных лекциях по ряду дисциплин. Быть лучшей не требовал – к этому Пэт пришла сама. Не сразу, но пришла, когда поняла, чего именно добивается Кирилл. Когда окончательно осознала, к чему он ее готовит. И теперь, стоя на кафедре и глядя на лучших профессоров Университета, Пэт чувствовала гордость. Не заносчивое высокомерие, а законную гордость. Она справилась. Она справилась на «отлично». Но самое главное – она справилась сама, ни разу не воспользовавшись подвластными рунами.
«Я – человек! Я могу сама!»
И в этом – смысл.
– Господа оппоненты, у вас остались вопросы?
Господа оппоненты переглянулись, пошептались, после чего самый въедливый из них поднялся и с улыбкой произнес:
– Мы рекомендуем поставить высший балл.
«Ура!»
Московский Университет, главное и единственное учебное заведение Анклава, занимал обширную площадь: многочисленные учебные и лабораторные корпуса, несколько самостоятельных кампусов, опытные площадки, спортивные зоны и парки. Он представлял собой небольшой город, со своими легендами, тайнами и целой кучей «особых мест». Однако самым любимым из них была обзорная площадка на Воробьевых горах, с которой открывался замечательный вид на Анклав.
Здесь они и договорились встретиться. Пэт специально просила друзей не сопровождать ее на защиту – не хотела получать стандартный набор ободрений и напутствий, зато теперь, когда все осталось в прошлом, а на плечах развевается невидимая, но ощущаемая мантия магистра, девушке требовалось поделиться радостью.
– Эй, студиозусы! – «Судзуки Плутон», которым Пэт управляла с необычайным искусством, заложил крутой вираж и встал как вкопанный. – От зубрежки не офигели?
«Студиозусов» оказалось много, не меньше сотни парней и девчонок, с которыми Пэт сидела на лекциях и в библиотеках, трепалась в кафешках и веселилась в клубах. Некоторые стояли настолько близко, что могли называться друзьями, имен некоторых Патриция не помнила, но ей было приятно видеть всех. И еще ей было приятно осознавать, что многие по каким-то причинам не сумели прийти на встречу, но обязательно подтянутся к празднику. Чтобы порадоваться вместе с ней.
– Привет!
– Кто говорит?
– Магистр, черт бы вас всех драл!
– Она сдалась!
– Поздравляем!
Хлопнула первая пробка шампанского.
– Патриция, мы так рады!
– За тебя!
Девушку окружили друзья. Веселые лица, радостные улыбки, возгласы, вино, льющееся в пластиковые стаканчики.