– Это нужно отметить!

– Сегодня вечером в «Стоп-кране»! – громко объявила Пэт.

– А кто приглашен?

– Все!

* * *

Территория: Европейский Исламский Союз

Ульм, Баварский султанат

Ресторан «Весельная лодка»

Общие интересы сплачивают самых разных людей

– Ты еще скажи, что он летать умел!

– Не умел.

– Вот и не ври!

– Я не вру!

Столики в «Лодке» отделялись друг от друга прикрепленными к потолку рыбацкими сетями, очертания крикунов они скрадывали, однако на слышимость не влияли. Впрочем, о том, что вечерок под пиво и свиные ребрышки коротали именно машинисты, можно было без труда догадаться по диалогу. Один лохматый, собирающий волосы в хвост, и двое бритых наголо, «под Сорок Два». Судя по деловым костюмам – не ломщики, а законопослушные подданные Махмуда V, честные ребята, закончившие очередной рабочий день в каком-нибудь офисе.

– Это, между прочим, одиннадцатый официально подтвержденный подвиг Чайки, – возмутился несправедливо обиженный рассказчик. – Можешь сам проверить!

– Угу, – коротко поддержал его бритый приятель. – Все верно.

«Весельную лодку» машинисты облюбовали давно и навсегда, едва ли не с самого открытия, то есть лет тридцать назад. А до того собирались в «Эдельвейсе», что на той стороне реки, пока он не стал халяльным… Впрочем, об «Эдельвейсе» уже мало кто вспоминал, кому он нужен со своим кебабом? А уютную «Лодку», расположенную на самом берегу Дуная, с полудня и до закрытия наполняли цифровые сплетни, треп о сетях и каналах связи да рассказы заезжих ломщиков. Непонятные разговоры фанатов бинарного кода отпугивали обычных жителей Ульма, однако хозяева «Лодки» не жаловались: честные машинисты ребята денежные, на предприятиях их ценят, платят как положено, и евродины, что сыпались в кассу, с лихвой компенсировали отсутствие других клиентов.

– Кто же этот подвиг подтвердил? СБА? – Лохматый никак не мог уняться.

– В том числе и СБА, – кивнул рассказчик. – После того как великие исчезли, люди начали описывать их деяния. Кое-что рассказали помощники, а кое-что – СБА. Неофициально, конечно, зато сведения надежные: и в СБА, и в корпорациях работает много братьев, которые и помогли с информацией. Они рылись в архивах…

Сидящий за соседним столиком Шмейхель с интересом прислушивался к спору. Виду не показывал – принимать участие в разговоре в его планы не входило, – однако старался не упустить ни слова. Шмейхеля развлекали цветастые подробности, которыми насыщали повествования такие вот застольные рассказчики. Подробности всякий раз разные и с каждым годом – все фантастичнее. Рассказы о подвигах знаменитых ломщиков обрастали таким количеством деталей, что становились похожими на эпические саги.

– С китайцами Чайка отработал идеально. Обычно операции готовят недели, а то и месяцы, но в Шанхае на каждом углу полиция или безопасность, работать почти так же сложно, как в Москве. Поэтому Чайка сказал, что сделает все без подготовки.

– И сделал?

– Он же один из великих! – не удержался от восклицания рассказчик. – Чайка «поплавок» в «балалайку» вставлял, когда о троице никто и не слышал!

– А это здесь при чем?

Однако недоуменный вопрос лохматого остался без ответа.

– Короче, все ждали, что парень будет искать толстый шнурок, а он заходит по поддельному пропуску в небоскреб «NDC», садится в лифт, нажимает кнопку последнего этажа и по дороге взламывает его.

– Лифт?

– Ну не кнопку же! – Рассказчик смаковал подробности. Похоже, он не раз подумывал о том, чтобы самому стать ломщиком, распрощаться с обыденностью, стать вольным охотником, но… но постоянно находил причины этого не делать. – Все, что требовалось Чайке, – оказаться одному в лифте, и когда кабина добралась до верхушки небоскреба, он уже контролировал ситуацию. Переключил лифт на самую медленную скорость, вставил в «балалайку» «поплавок», поехал вниз и по дороге распотрошил внутреннюю сеть корпорации.

– Из лифта?

– Ага.

– И его не засекли?

– Пока они поняли, что их ломают, пока сообразили, что их ломают прямо из небоскреба, пока вычислили точку… Короче, Чайка выудил все секреты корпорации, вышел из лифта на последнем подвальном этаже, где его ждали помощники, и ушел через канализацию. Скандал был чудовищным. Вскрылась связь «NDC» с китайцами…

«Все верно, – отметил про себя Шмейхель. – Как ни странно, все верно, от первого до последнего слова. Ни одной лживой детали, рассказано как есть, а потому – абсолютно неинтересно. Публике нужен герой, а не сухие факты».

Которые заключались в том, что результатом той атаки стало уничтожение целой корпорации – редчайший случай в истории Анклавов. И последний. Выдающиеся подвиги остались в прошлом, там же, где и великие. Странно, если вспомнить, что троица Сорок Два превращала любого заурядного ломщика в не знающего преград цифрового монстра. «Поплавок» в голову, еще несколько – в «раллер», кубик «синдина», наны – и твои возможности достигают уровня великих. Ломай самые защищенные серверы, извлекай на свет грязные делишки корпораций, становись героем… Не ломают. Не извлекают. Не становятся. То есть ломают, конечно, но все больше для пропитания. Подвигов же не стало. Ни один нынешний взлом нельзя поставить в ряд с деяниями легендарных ломщиков. Уж не потому ли, что все громкие свершения – результат конкурентных войн? Что корпорации обеспечивали великих необходимой поддержкой, натравливая их на своих врагов? А теперь, поняв угрозу такой политики, стали договариваться, а не воевать?

А заполучившие невиданные возможности ломщики тупеют, пересказывая друг другу чужие подвиги. Привыкают хулиганить. Не продумывают свои операции, как бывало прежде, а нагло крушат все, что попадется под руку.

Сеют хаос.

– Скучаешь?

Шмейхель видел приближающегося мужчину, знал, что тот идет к нему, однако вида не подал. Прикинулся задумавшимся и даже вздрогнул, услышав вопрос.

– Что?

– Ты – Шмейхель?

– Да.

– Алоиз Хан. – Мужчина опустился за столик. – Рад знакомству.

– Гм… наверное, я тоже.

– Еще не уверен?

– Посмотрим, во что оно выльется.

– Осторожен?

– Не без этого.

– Ну и правильно.

Шмейхель сделал глоток пива – машинисты особенно ценили «Весельную лодку» за то, что в ней подавали любые напитки, вплоть до абсента, – и без всякого стеснения оглядел собеседника.

Алоиз не походил на жителя Баварского султаната: прямые светлые волосы, серо-голубые глаза, волевой подбородок с маленькой ямочкой. Впрочем, рыжая шевелюра самого Шмейхеля тоже не имела ничего общего со смолистой порослью чистокровных подданных Махмуда V. Белая кожа и европеоидные черты сближали мужчин, а вот манерой держаться и одеваться они совсем не походили друг на друга. Шмейхель старался казаться натурой утонченной до аристократичности – шелковая сорочка, дорогой костюм и туфли из настоящей кожи. Жесты небрежные, расслабленные, некоторые могли бы назвать их томными. Брутальный Хан на его фоне выглядел примитивно: штаны из прочнейшей кевлайкры, черная футболка, короткая куртка «под кожу» и крепкие башмаки, а уж манеры…