Тут до сознания Гринли дошло, что он никогда по-настоящему не видел женщину в ванне. Более того, он внезапно осознал, что возбужден до предела. Учитывая состояние его головы, это было слишком. И тем не менее он ничего не мог с этим поделать. Мысль о покрытой мыльной пеной Оливии была самой возбуждающей из всех известных ему эротических фантазий.

«Не надо было отсылать ее от себя».

Глупости! У Оливии выдался во всех отношениях утомительный вечер. Им обоим был необходим отдых.

Однако он должен продолжить ее обучение. Должен развить в ней чувственность. Должен открыть все потаенные рычаги управления ее естеством, заставить ее открыться ему навстречу.

«Даешь слово, Оливия? Ты будешь ждать меня обнаженной? И кожи твоей не будет касаться ничего, кроме света свечи?»

Ага, вот и ниточка, за которую можно ухватиться! Не мог же он допустить, чтоб по его вине она нарушила свое слово, так ведь?

Дейн откинул одеяла и встал. Головная боль мало-помалу утихала.

Отпихнув скамеечку для ног в сторону, Гринли вошел в комнату Оливии и с надеждой посмотрел на камин. Ванна была там, где он и предполагал, но использованные полотенца и мокрый пол говорили, что он проворонил свой шанс.

– Дейн? Тебе хуже? – раздался за его спиной встревоженный голос жены. Похоже, она шла к нему. Не поворачивая головы, Дейн поднял руку, приказывая ей остановиться.

– Помнишь, что ты пообещала мне утром, Оливия? – Она тяжело вздохнула:

– Д-да. Но твоя голова…

– Ты дала мне слово, Оливия. – Пауза.

– Да, Дейн, – тихо промолвила она. И в этот момент мокрое полотенце с тяжелым стуком упало на ковер.

Виконт обернулся.

Она стояла перед ним абсолютно обнаженная, раскрасневшаяся от горячей ванны, с высоко вздернутым подбородком. Отводя глаза куда-то в сторону, она вытянула по бокам руки, нервно подергивая пальцами.

Ни дать ни взять языческая богиня! Ее грудь вздымалась и опускалась в такт каждому прерывистому вздоху. Соски затвердели от холода и… возбуждения? Дейн двинулся к ней, сгорая от любопытства, но Оливия по-прежнему отказывалась смотреть на него.

Виконт медленно провел пальцем вдоль ее живота и по ложбинке между нежными холмиками груди. Оливия судорожно дернулась. Плоть ее подрагивала под его рукой. Дейн ощутил горячее дыхание на своей груди, словно мимолетное дуновение ветерка.

Дейн нежно заскользил пальцами между ключицами, прошелся по ее шее, приподняв подбородок, и наконец-то смог увидеть ее глаза. Она смежила веки, запрокинув голову назад.

– Посмотри на меня, – почти приказал Дейн, хотя и мягким голосом.

Глаза Оливии тут же распахнулись, и виконт получил долгожданный ответ на свой вопрос. Серые глаза молодой жены потемнели и горели огнем желания.

Дейн задумчиво погладил пальцем ее щеку. Казалось, она соединяла в себе великое множество женщин: то застенчивая и робкая, то неимоверно уверенная в себе, а иногда, вот как сейчас, напоминала бочонок с порохом, который так и просится, чтобы его подожгли.

– Нравится ли тебе, милая Оливия, подчиняться мне в наших постельных играх? Тебя возбуждает, когда тобой повелевают?

Она сглотнула. Он почувствовал, как судорожно дернулись мышцы ее гортани. Она едва заметно кивнула.

– Ты доверяешь мне?

Не сводя с него глаз, Оливия снова кивнула. Она чувствовала себя сейчас абсолютно бессловесным существом, молчаливо преклоняющимся перед его мужественностью и силой. Она явно пребывала во власти его чар, словно Дейн зажал ее волю в кулак, играя на ней какую-то свою, неведомую ей музыку, словно на хорошо настроенной скрипке.

– Ляг на кровать, – мягко приказал он.

Даже ее природная застенчивость не могла тягаться с волнующими властными нотками в его низком голосе.

Оливия повиновалась и легла на спину, а виконт подошел и встал в изножье кровати, напоминая своей внушительной фигурой какого-то сказочного светловолосого великана.

– Я хочу, чтобы ты взяла в руки свои груди.

Она содрогнулась, но выполнила его приказ, накрыв грудь руками.

– Нет! Я хочу, чтобы ты высоко подняла их, словно ими гордишься.

Оливия заколебалась, а Дейн вопросительно наклонил голову:

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Оливия резко помотала головой. Нет, она хотела, чтобы он был рядом. Хотела, чтобы он остался. Она взяла в руки свои наливные груди и подняла так высоко, что затвердевшие вершинки гордо нацелились в потолок.

– Помнишь, как прошлой ночью я ласкал их языком? – Его хриплый голос говорил о том, что он определенно этого не забыл. Оливия кивнула и закрыла глаза, оживляя в памяти влажную шершавость его языка и острое наслаждение, которое ей дарили его зубы. – Дотронься до своих восхитительных сосков, сожми их пальцами и покрути, словно это я касаюсь их губами.

Затрепетав, Оливия мечтательно подумала, как далеко это зайдет. Он ни за что не сделает ей больно! В этом она была уверена. Эта… игра… должна была доставить удовольствие им обоим, но она почти не разбиралась в правилах. Зияющий пробел в подобных знаниях щекотал ей нервы. Дейну предстояло еще многому научить свою жену.

И ей не терпелось начать обучение.

Повинуясь его приказу, Оливия принялась крутить в пальцах отвердевшие маковки своих грудей. Это было приятно. Видя, что Дейн наблюдает за ней, она отдалась во власть его пристального взгляда. Все ее смущение вдруг исчезло без следа, и невероятное возбуждение охватило ее существо.

– Разведи ноги в стороны, – напряженным голосом велел Гринли.

Она слегка раздвинула колени и почувствовала, как муж опустился на край кровати и положил руки ей на бедра.

– Раздвинь ноги, – сказал он. Глаза Оливии расширились.

«Неужели он хочет, чтобы я выставила на обозрение свое женское естество, когда вокруг горят свечи?» Пока она раздумывала, как ей быть, виконт надавил на ее колени и развел ноги в стороны так, что она ощутила, как воздух холодит ее увлажнившуюся плоть.

Очевидно, именно этого он и добивался. Чувствуя, что жгучий стыд грозит погрести под собой все ее возбуждение, Оливия снова крепко зажмурила глаза.

– Ты прекрасна, милая, словно лепестки розы, которые еще полностью не распустились.

С этими словами Дейн заскользил руками по внутренней стороне ее бедер, поглаживая эти самые лепестки и оставляя за собой огненные дорожки.

Смущение понемногу отпустило Оливию. Она вдруг поняла, что он хочет снова поласкать ее там, как прошлой ночью. Как чудесно! Она так надеялась…

Дейн нагнулся и прикоснулся губами к ее естеству.

Потрясение горячей волной прокатилось по ее телу.

Неслыханно! Возмутительно… О, блаженство!