Мальчик поднял голову и увидел огромное животное, похожее на гигантского тигра. У него была желтая шерсть с черными полосами, мощные лапы с острыми когтями и огромные клыки, свисающие из пасти. Весил он, наверное, больше тонны, да и размером был с небольшую машину.

Зверь зарычал, и от его рева, казалось, содрогнулись горы.

Данька вытянул руку вперед, направляя на чудовище пистолет и понимая, что он ему не поможет: для того, чтобы остановить такого гигантского зверя, нужна пушка.

Тигр двинулся вперед — колоссальная масса мышц, клыков и когтей. Мальчик испуганно нажал на курок, из пистолета вырвалось пламя, его отбросило назад отдачей, и. мальчик покатился по земле. Он больно ударился о камень и заплакал от боли в плече и еще больше от страха.

Волчица лизнула его в лицо. Данька отстранился и приподнялся, испуганно оглядываясь. Пистолет лежал на земле там, где он его выронил, а волки напряженно смотрели за поворот. Они уже не выглядели такими испуганными, шерсть на загривках улеглась, да и рычать они престали. Тигра нигде не было видно.

Заметив, что мальчик встает, волки осторожно двинулись вперед. Данька поднял пистолет, из ствола неприятно пахнуло горьким дымом. Он нажал на кнопку, и красный огонёк на стволе потух. Мальчик с облегчением вздохнул и засунул пистолет в кобуру.

Похоже, что оружие, которое ему дали звездолетчики, было очень мощным и, должно быть, сильно напугало тигра.

Волки остановились и стали лизать кровь из небольшой лужицы, на краю которой лежал кусок желтой шерсти.

— Ты хочешь сказать, что я все-таки в него попал? — недоверчиво спросил мальчик волчицу. — С первого же выстрела?

Самка фыркнула, прошла мимо и скрылась за поворотом.

— Могли бы и поблагодарить меня за то, что я всех спас, — пробормотал Данька, идя следом. — Стрелок я, конечно, неважный, но все равно же как-то попал.

Впереди, насколько позволял рельеф местности, никого не было видно, волки бежали первыми, слизывали капли крови с земли.

За поворотом тропа резко пошла вниз, спускаясь в узкое ущелье. Подошвы скользнули по голому камню, и мальчик покатился вниз.

Он смог остановиться, только больно ударившись о большой камень. Кожа на ладонях была содрана до мяса, и на ней выступили густые темные капли крови. Данька помахал руками, чтобы немного их остудить, и, морщась от боли, побрел дальше. Тропа, сделав небольшой поворот, ушла в густые заросли.

Он осторожно направился туда. Пробившись сквозь кустарник, вышел на большую поляну, посередине которой лежал мертвый тигр. Волки уже рвали его тело, жадно пожирая большие куски мяса.

Мальчик не поверил своим глазам, но похоже, что его выстрел и на самом деле убил зверя. Данька с уважением потрогал кобуру. Он постоял рядом, потом, видя, что на него никто не обращает внимания, пошел дальше.

Поляна спускалась вниз к скале, из-под которой вытекал небольшой ручей. Данька опустил горящие ладони в прохладную воду и облегченно вздохнул. Боль стала отступать, а ручеек окрасился в розоватый цвет. Данька попробовал воду, и она ему не понравилась, у нее был резкий кислый вкус.

Мальчик разделся, вымылся, постирал комбинезон и, достав из рюкзака небольшую аптечку, смазал ранки на ладонях заживляющим гелем. Боль стала слабеть, а ладони покрылись прозрачной пленкой.

После этого он лег на густую темно-синюю траву, бездумно глядя в зеленовато-серое небо.

У Даньки не было сил и желания куда-то идти, да и волки, похоже, тоже никуда не торопились. Они ели, чавкая так, что их было слышно даже здесь, периодически подбегая к ручью, чтобы полакать воды.

Мальчик положил под голову кобуру с пистолетом и закрыл глаза, ноги гудели, да и все тело ломило от усталости. Скоро он заснул, и сны его были плохими, но ни один не запомнился.

Проснулся Данька, только почувствовав горячее дыхание на своем лице. Волчица стояла над ним, внимательно вглядываясь в его лицо, от ее взгляда мальчик даже поежился, было что-то в нем такое, что он не мог объяснить. Увидев, что человек открыл глаза, волчица подтолкнула к нему кусок мяса.

— Я не буду, — покачал головой Данька. — У меня остались еще пакеты.

Самка продолжала пристально на него глядеть, и мальчик понял, что она не отстанет, пока мальчик не съест принесенное.

— Я не ем сырое мясо. Его нужно как-то обжарить, а для этого необходим огонь.

Волчица фыркнула и мотнула головой в сторону кустарника.

— Думаешь, так легко развести огонь, если ни разу в жизни не делал этого?

Самка отошла и легла у ручья, продолжая глядеть на него.

Данька вздохнул: хочет он или не хочет, а костер придется развести. У него всего два пакета, и уже послезавтра ему надо будет питаться тем, что удастся добыть, так почему бы не сейчас? Жареное мясо — это совсем неплохо, только сначала нужно каким-то образом приготовить его.

Сколько мальчик себя помнил, он всегда жил в городе, не в одном, так в другом, еда продавалась в магазинах и уже была кем-то приготовлена. А как жарят мясо, Данька только один раз видел по телевизору: герой фильма, убив из старинного ружья грациозное и красивое животное, тогда повесил тушку над огромным костром.

Мальчик посмотрел на тот кусок, что принесла волчица — он был совсем не таким красивым, как в фильме, каким-то грязным и кроваво-красным. Наверно, это было не то мясо, которое можно есть. Но самка по-прежнему не сводила с него глаз, и Даньке пришлось подчиниться. Он пошел к кустарнику, нашел толстую сухую ветку. Пришлось ее распилить.

Нож, который ему дал надзиратель, легко справился с этой задачей и даже не затупился.

Мальчик напилил еще сухих веток и на берегу ручья сложил костер. Спички, которые положили в его рюкзак звездолетчики, оказались с секретом. Как только он поднес к веткам пластиковую палочку, из нее вырвался всполох огня, и сучья сразу загорелись.

— Так, костер у меня уже есть, — довольно улыбнулся Данька. — Осталось всего ничего — только поджарить, и еда готова. Мальчик вымыл кусок в ручье, насадил на сук кусок мяса и воткнул его в землю над огнем. Через полчаса мясо закоптилось и покрылось темной коркой. Пахло оно аппетитно, но на вкус оказалось жестким и горьким, и первый же кусок, который мальчик отрезал, ему не удалось даже прожевать.

Когда от жевания заболели челюсти, а мясо превратилось в серую неаппетитную жвачку, Данька выплюнул его и отрезал кусок поменьше.

Этот ему удалось прожевать и проглотить, отчего в желудке сразу появилась неприятная тяжесть.

Мальчик напился кислой невкусной воды, тихо обругал себя за неумение готовить и стал устраиваться на ночь.

Багровое солнце спряталось за скалой, быстро темнело. Волки расположись вокруг костра, глядя огромными желтыми глазами на языки малинового огня.

Данька подложил под голову рюкзак и сомкнул веки.