– На удачу позвонил Насте, она как раз была в городе. Попросил подвезти. Мне нужно за город, в сторону вашей дачи.

Проезжая под аркой, Настя задела бампером жестяную урну. С облегчением Дайнека вздохнула лишь тогда, когда выехали на магистраль. Но не надолго: автомобиль юлил и дергался, и она едва сдерживала себя, чтобы не вцепиться в руль обеими руками. «Спокойно, так нельзя», – сказала себе Дайнека и, откинувшись на спинку сиденья, пожалела, что не села назад.

Машина неожиданно дернулась и едва не стукнула проезжавший справа белый лимузин.

– Срань с мотором! – нервно хрюкнула Настя и вывернула руль в другую сторону.

Дайнека прикрыла глаза и дала себе генеральную установку думать о чем-нибудь приятном. Вот только о приятном не думалось.

Наконец они заехали во двор старого дома, припарковали машину и вошли в солидную дверь с надписью на металлической табличке: «Ателье Надежды Раух».

Вилор остался в машине.

Их встретила администратор Ираида Самсоновна – красивая интеллигентная женщина, которая когда-то работала манекенщицей. В салоне висели увеличенные фотографии из модных журналов шестидесятых, на которых Ираида Самсоновна была еще молодой.

Дайнека хорошо знала, что попасть сюда с улицы – дело практически нереальное. Сама она пришла в ателье по рекомендации Елены Петровны Кузнецовой – сотрудницы отца, женщины, обладающей абсолютным вкусом и хорошими связями. Забирая сшитое здесь платье, Дайнека впервые поняла, что и в родном отечестве есть свои «Страдивариусы».

Однажды вместе с ней увязалась Настя-Здрастя, которую пришлось познакомить с Ираидой Самсоновной и с ее дочерью Надеждой – хозяйкой ателье, а заодно модельером, художником и центром этой маленькой вселенной. Именно благодаря ей небольшое помещение салона приобрело очарование, под воздействием которого рождалось абсолютное доверие к мастерству. Особую власть над посетительницами имела витрина с натуральными именными тканями, производившими впечатление раритетной экспозиции. Устойчивая зависимость возникала у искушенных дам с первого взгляда.

От заказчицы здесь требовалось только желание сшить красивую вещь. Остальное на себя брала Надежда Раух. Она практически не знала поражений, даже в случаях, когда дамские грезы существенно расходились с внешними возможностями. К тому же она была прекрасно информирована обо всем, что происходит в мире моды – дважды в год бывала на престижных показах в Милане, сама выбирала в Италии ткани и образцы откутюр, по которым училась вместе со своими мастерами. Придирчиво разбирая каждую деталь, она радовалась новым знаниям. Радовалась и… находила огрехи. И тогда с гордостью обращалась к своим закройщикам:

– Видите? Мы то же самое делаем лучше.

Надежда Раух жила жизнью своего ателье. И все об этом знали.

Ираида Самсоновна проводила гостей в салон. Она любезно поддерживала беседу, но Дайнека почувствовала напряжение и принужденность в ее словах. Раньше такого не замечала.

Когда в примерочную вошла Надежда, все прояснилось.

В ателье существовало правило, согласно которому хозяйка присутствовала только на приеме заказа. Промежуточные примерки проводили закройщики. И только в исключительных случаях Надежда выходила к клиенту в процессе пошива: когда клиент являлся личностью выдающейся или когда клиент был полное дерьмо. Именно в эту, вторую категорию и попала Настя-Здрастя.

Дайнеку бросило в холодный пот.

– Здравствуйте, Людочка, – сдержанно поздоровалась Надежда. – Давно вы к нам не заглядывали.

Дайнека промямлила что-то в ответ, понимая, в какое неблагодарное дело ввязалась – ей предстояло быть контролером во время примерки Настиного костюма.

Надежда Раух хорошо понимала, что происходит и для чего в примерочной третий человек. Но была сдержанна и доброжелательна.

Настя-Здрастя стояла перед зеркалом и оглядывала себя. На ней сейчас был элегантный шерстяной костюм темно-розового цвета. Какими-то невероятными усилиями портных из Насти удалось сделать женщину, имевшую вкус.

Дайнека расслабилась. Кажется, все хорошо, остается только одобрительно высказаться.

– Надеждочка Алексеевна, а вот здесь что-то… Вам не кажется?

Раух взглянула на спину, куда указывала Настя, вывернувшись всем телом назад, и пояснила:

– Эти заломы возникли от того, что вы сейчас повернулись. Встаньте прямо, и ничего не будет.

– А-а-а… – Чувствовалось, что Настя хочет сказать что-то еще.

Надежда испытующе заглянула ей в глаза:

– Вам что-то не нравится? Говорите, мы все поправим, как вы хотите.

– Ну, я не зна-а-аю. Что-то не так. Знаете, чего-то не хвата-а-а-ет… Скучно как-то. Я в нем как старуха. И юбку короче нужно. Вот так.

Дайнека опустила глаза и, не сдержавшись, съязвила:

– До лобка?

Надежда вздрогнула и улыбнулась. Настя серьезно посмотрела на «падчерицу» и переспросила:

– Ты думаешь, коротковато? – Затем, оглядев себя в зеркале, сказала: – Тогда сделайте на два сантиметра длиннее.

На том и остановились.

Снимая с себя костюм, Настя-Здрастя спросила:

– Надеждочка Алексеевна, а кусочков не осталось? Знаете, вдруг порву или еще чего случится…

Удивленно вперившись взглядом в Настино лицо, Раух выдохнула:

– Я спрошу.

И, попрощавшись, вышла.

– Я-а-а спро-о-о-шу-у-у… – передразнила ее Настя. – Почти три метра материи, а она поищет… Хоть на жилетку да сперла. Мымра!

Дайнека выскочила из примерочной и, попрощавшись с Ираидой Самсоновной, рванула к выходу. Ей был нужен воздух.

Выйдя на крыльцо, остановилась:

– Что ты делаешь?!

Вилор стоял посреди безлюдного двора, запрокинув назад голову, закрыв глаза и раскинув руки.

– Медитирую.

– И давно это у тебя? – с легкой иронией спросила Дайнека.

– Сама попробуй. Понравится, – не открывая глаз, ответил Вилор.

Дайнека послушно встала рядом и, закрыв глаза, запрокинула голову.

– Успокойся и ни о чем не думай… Представь, что взлетаешь вверх… и паришь…

Успокоиться – именно то, что ей сейчас нужно. Прохладный ветерок подхватил ее… И она ощутила блаженство – она летела.

– Полетели…

– Куда? – раздался с земли голос Насти-Здрасти.

– Домой, – с сожалением проговорила Дайнека, открывая глаза.

Встретилась взглядом с Вилором и вдруг подумала: «А может быть, он действительно только друг?»

Взглянув на часы, Ольга перевернулась на другой бок и разрешила себе поспать еще полтора часа.