Как всегда, в половине шестого утра в коридоре зашаркали шлепанцы Ядвиги Калистратовны.

– Марсик… Марсик… Где ты, мой сладенький? А, вот ты где, баловник. Пойдем писать, несносный мальчишка.

Звякнула цепочка доисторического унитаза и долго еще дребезжала, качаясь и постукивая по стенке.

Ольга села в кровати.

– Хорошо, – сказала она себе, – раз уж проснулась, буду собираться. Как раз хватит времени, чтобы помыть голову.

По коридору навстречу ей шла Ядвига Калистратовна, похожая на лохматую девчонку, растрепавшуюся во сне. В одной руке она держала кота. Переваливаясь с боку на бок, размахивала им при ходьбе, как игрушкой. Кот, привыкший ко всему и давно смирившийся со своим зависимым положением, безвольно обвис, его лапы послушно взлетали и падали в согласии с каждым взмахом хозяйской руки.

Ядвига Калистратовна остановилась напротив Ольги и приняла боксерскую стойку:

– Оля, вы опять ночью были в уборной.

– Да.

– И опять не выключили свет. Я уже говорила вам, что моей пенсии не хватит…

Дальше Ольга не слушала, а думала о своем, о девичьем. Это был отработанный прием защиты, и она умело им пользовалась.

– Вы поняли меня, Оля?

– Да, – ответила та. – Скажите, сколько надо, я заплачу.

– Вы не слушали меня, Ольга! – Ядвига Калистратовна закатила глаза. – Я говорила о том, что вы опять сдвинули в уборной поддон, куда писает Марсик. Вы же знаете, что если поддон не на месте…

В мыслях Ольга была на кухне, раздумывая, что приготовить на завтрак. Она знала, что, даже если поддон оставался на месте, в коридоре в любой момент могла появиться лужа. Кот Марсик был виртуозом. Для него не существовало никаких преград в достижении намеченных целей. А цели он помечал часто. Попасть струей в цветочный горшок было делом чести. Но вершиной его цинизма и высшим проявлением мастерства являлась непременная вонючая лужица посреди парадного старухиного стола.

Любимым Ольгиным афоризмом была фраза из отечественного фильма «Окно в Париж»: «Ну, что, бабка, сейчас твоему коту яйца резать будем». Она ее успокаивала и мирила со зловонным мирком квартиры, пропитанной кошачьей мочой.

На примере своих подруг Ольга знала, что семейные отношения между свекровью и невесткой всегда полны драматизма и нередко выливаются в открытую вражду. При этом в ход идут словесные удары ниже пояса, грозные позы и страстные увещевания. К счастью, в ее случае дело обходилось небольшими стычками и быстрыми примирениями. Безуспешно пытаясь наладить доверительное общение с Ядвигой Калистратовной, Ольга в конце концов согласилась с бытующим мнением, что отношения между свекровью и невесткой принципиально не могут быть хорошими из-за вечной борьбы за монополию в сердце сына и мужа.

И даже постигшее их горе ничего не переменило. Сережа, муж Ольги и сын Ядвиги Калистратовны, уйдя однажды утром на работу, не вернулся ни в тот день, ни на следующий.

Вообще не вернулся. Никогда.

По их заявлению было возбуждено уголовное дело, но по-настоящему никто искать пропавшего мужчину и не собирался. Кроме Ольги.

Она устраивала сцены в отделении полиции, пыталась давать взятки, едва ли не на животе проползла весь маршрут, по которому в тот день прошел Сережа. Но след его так и не отыскался.

Потом началась бесконечная ходьба по ясновидящим, гадалкам и ворожеям…

Бывали такие минуты, когда Ольга, глядя на Ядвигу Калистратовну, думала, что та – единственный близкий ей человек.

– Господи, Оля, я так люблю дельфинов! – восклицала свекровь, глядя на экран телевизора.

А Ольге хотелось сказать: «Пожалуйста, полюбите меня, кроме вас, у меня никого не осталось…»

Но Ядвига Калистратовна любила дельфинов и кота Марсика.

Задумавшись, Ольга едва не забыла о том, что сегодня должна прийти на работу раньше, потому что у входа в офис ее будет ждать Дайнека, подруга Нины. Она побежала на кухню и поставила на плиту чайник, а потом отправилась в ванную мыть голову.

Дайнека проснулась рано. Не было и шести, когда она, открыв глаза, вспомнила, что сегодня понедельник, день, когда нужно явиться на собеседование к Владимиру Николаевичу Филонову, главе аудиторской фирмы «Карт Бланш». Ей предстояло доказать, что она сможет в течение месяца занимать должность секретаря на ресепшене.

Она долго стояла под душем, потом, собираясь, без конца подбегала к зеркалу. Наконец выбрала серый льняной костюм от знаменитого модельера, надела кремовые туфли-лодочки и внимательно осмотрела себя.

Несмотря на несвойственный ей наряд и предмет особой печали – прямую юбку, сама себе понравилась. Гладко зачесанные короткие волосы, никакой косметики, только розовая помада. Все просто.

– Хорошо… – сказала она, глядя на свое отражение, и направилась к двери.

На ходу положила в сумочку мобильник, блокнот и ручку. Отныне нужно будет записывать и анализировать все, что доведется узнать и увидеть в офисе, рассматривая работу как вылазку в стан врага.

В назначенное время, в 9.45, Дайнека ожидала Ольгу около двухэтажного особняка, расположенного неподалеку от Павелецкого вокзала. Здание постройки позапрошлого века было отреставрировано и окрашено в бирюзовый цвет. Белоснежные колонны, выступая вперед, указывали на исключительное положение особняка. На этой улице он был вне конкуренции.

Ольга прибежала, запыхавшись, и объяснила, что не в ее правилах опаздывать, но сегодня у нее все идет как-то не так. Она быстро повторила инструкции, которые уже давала ранее, и провела ее мимо охранника в глубь помещения.

Интерьер особняка был необычайно хорош. В нем господствовала та же благородная простота линий, что на фасаде. Строгая дорогая мебель занимала немного места и удивительно гармонировала с обликом дома. Столь же точно были подобраны и размещены экзотические растения, создававшие атмосферу комфорта. Высокие, наглухо закрытые окна хранили тишину для плодотворной работы сотрудников. При этом воздух в здании был свежим и прохладным, как на взморье, что особенно ощущалось после загазованного центра.

Все, что видела Дайнека, переходя из помещения в помещение, внушало доверие и убеждало в стабильности и солидности аудиторской фирмы.

Дайнека глубоко вздохнула и шагнула в кабинет, где решалась ее судьба на ближайший месяц. Под ногами оказался роскошный бордово-красный ковер ручной работы. Сделав несколько шагов, она почувствовала, что увязает в этом мягком плену.

– Здравствуйте, меня зовут Людмила Дайнека, – произнесла, как во сне, и стала медленно оседать вниз, теряя сознание.

В глазах потемнело. Последнее, что запомнилось, – испуганное лицо красивого немолодого мужчины, который, привстав со своего кресла, в ужасе смотрел на нее.

Очнувшись, Дайнека не сразу поняла, где находится. Она лежала на старинном резном диване, обитом парчой. Оглядевшись, увидела небольшое помещение, уставленное мебелью разных стилей и размеров. Напротив нее на фоне золотистых стен выделялись два инкрустированных шкафа со стеклянными дверцами. Рядом, за столиком на тонких ножках, сидел мужчина в белом халате. В ее ногах пристроилась Ольга. Когда она увидела, что Дайнека пришла в себя, озабоченность на ее лице сменилась радостной улыбкой. Она придвинулась и сказала: