Однако я точно знала, что если рядом мой брат, то я могу ничего не бояться. Например, однажды нами, ещё живя в Рио, заинтересовались органы опеки. Нас поместили в приют. Мне было около пяти, Диего семь. Там мы вместе провели месяц, а затем нас разделили. Диего отправили в специальный приют для очень трудных детей. Тогда случилась моя первая истерика, я орала и вопила, умоляя не разделять меня с братом, но, разумеется, никто ребёнка не послушал. Через день брат прокрался в убогую комнату, которую я делила с другими детьми и выкрал меня. Мы вернулись в наш дом и когда органы опеки вновь наведались к нам, то Диего устроил побоище, пригрозив, что, если ещё хоть кто-нибудь сунется к нам на порог, там же и ляжет. Ему поверили и нас больше не тревожили. Поэтому я была уверена в брате на тысячу процентов, зная, что он защитит меня от всего и всех в этой жизни.

— Я обрисовал ему перспективы, которые непременно наступят, если он не остановится. Он сказал, что не остановится и я ему поверил.

— Он сказал, что хочет меня увезти в Сидней, — наконец призналась брату.

На секунду его рука замерла, но потом он продолжил.

— Знаю. Больше ничего не говорил?

— Ничего такого, чтобы меня шокировало. Говорил, что скучает, хочет загладить вину и увезти меня, — отчиталась я.

— И всё?! — недоуменно произнёс он.

— Ну да.

— Понятно. Ладно, дорогая, мне пора идти. Иначе тренер Торрес сам сюда придёт и устроит тренировку у тебя на глазах, а ты этого не любишь, — улыбнулся Диего, и я подняла голову с его ног. Я правда не выносила смотреть его профессиональные тренировки, мне было страшно за него, хоть умом я и понимала, что бояться надо за его противника. — Я люблю тебя, сестрёнка, и всегда буду рядом, — погладил меня по голове и чмокнул в лоб.

— Я тоже тебя люблю. Очень-очень-очень, — замурлыкала я и обвила его мощную шею руками. Диего погладил меня по спине и втянул носом мой запах.

— Опять гель для душа поменяла?! Что на этот раз? — рассмеялся он.

Я каждый раз меняла гель для душа, чтобы найти идеальный. Не знаю, что за бзик в моей голове, но мне очень быстро надоедали запахи. Всё время хотелось новизны. Поэтому я постоянно покупала новые крема для тела, гели для душа или ароматические саше в шкаф.

— Папайя и манго. Нравится запах тропиков?! — пошутила я.

— Сладко. Тропики пахнут влажной растительностью, кокосом и солью. Ну, для меня во всяком случае, — подмигнул мне и встал с дивана.

— Вот и мне уже надоел этот сладкий аромат, хотя месяц назад нравился. Я такая непостоянная, — взмахнула руками.

— Ты лучшая, Габи, — улыбнулся мне и взял свою спортивную сумку. — Если что, сразу звони мне, хорошо? — спросил он в дверях. Я кивнула, и он вышел из квартиры.

Ну и чем же мне заняться?! Учёбой? Скучно. Уборкой? Возможно.

Поднялась и пошла в кухню, чтобы помыть кружки и тарелки после завтрака. Оливер опять заполнил собой все мои мысли. Не хотелось думать о нём, но никак не получалось выгнать его из своей тупенькой головы. Вот почему так происходит в жизни?! Ты сохнешь по кому-то, стараешься всё время обратить на себя внимание данного человека и ничего. Вообще. Ты из кожи вон лезешь, демонстрируя свои лучшие качества. Пофиг. Тишина. Только дружеские подколы, объятия и ничего не значащие улыбки. А стоит тебе начать жить своей жизнью, фактически забыть его, как он тут же возникает на твоём горизонте, словно ничего не случилось. Словно ты уже его. Словно ты только и делала, что сидела возле окна, высматривая его силуэт и заочно простив за всё. Но это же не так! Я жила и даже не могла вообразить, что эта макака волосатая объявится.

Эти придурочные точно грибов обожрались, раз думают, что мы такие клуши! Как бы не так!

Внезапно в дверь громко постучали. Я подпрыгнула от неожиданности, и тарелка выскользнула у меня из рук прямо в раковину и раскололась на две части. Вздохнув от своей неуклюжести и рассердившись от внезапного вторжения в мою квартиру, выключила кран и, наскоро вытерев мокрые руки, пошла к входной двери.

Быстро распахнула её и передо мной возник букет чёрных калл. Опустила взгляд и увидела уже знакомые кроссовки Оливера.

— А-а-а! Разрази тебя гром! Пошёл вон! — воскликнула я и захлопнула дверь.

Нет, это ж надо иметь наглость заявляться на порог моей квартиры с моими самыми любимыми цветами! А я из-за него разбила тарелку! Мерзавец несчастный!

Снова раздался стук в дверь. Открыла её, чтобы вновь наорать и увидела, что теперь около его ног стоял ещё и горшок с белыми каллами.

Совсем сдурел?!

— Да отвали ты уже! — выпалила я букету напротив меня, потому что Оливер прятался за ним, и вновь закрыла дверь.

Ну не дебил ли?!

Но через пару секунд он снова постучал. Зарычав, распахнула дверь и в его второй руке возникла коробочка с пончиками в глазури.

Да чтоб тебя! Нахал! Всё предусмотрел, придурочный!

— Да чтоб ты провалился! Ещё немножечко и я сама лично тебя придушу! — заорала я во всю глотку.

— В моём окружении только ты любишь кладбищенские цветы, — как ни в чём не бывало ответил он.

— Они не кладбищенские! А цветы смерти![1] Но и это уже предрассудки, потому что невесты обожают пихать эти несчастные цветы в свои букеты! — громко прочитала ему нотацию и захлопнула дверь.

Но нетрудно догадаться, что он тут же постучал.

— Слушай, — начала я, вновь открыв дверь, — ты реально слов не понимаешь, да?!

— Между прочим белые каллы дарят в знак уважения и невинности, а чёрные в знак желания и горячей страсти. Есть ещё желтые, символизирующие божественную красоту, но я их не нашёл. Поэтому взял пончики в желтой глазури, — немного опустив букет, посмотрел на меня поверх него.

Ух ты ж, прикольно!

У него фингал под глазом. Правда уже явно проходил, но тем не менее я знаю чьих рук это дело. Нехорошая девочка внутри меня ехидно потирала ладошки со словами «Так тебе, будешь знать».

Скрестила руки на груди и уставилась на него, не скрывая насмешливого взгляда. Мне было приятно, что мой брат хорошенько приложил его.

— Нравится, да? — заметил он моё довольное выражение лица и опустил букет ниже. Была ещё небольшая ранка на губе и синяк на подбородке. Ну, за полторы недели он быстро восстановился. — У Диего тяжелая рука, — улыбнулся мне.

— У Диего справедливая рука. Что тебе надо?! — воинственно спросила, приподняв подбородок.

— Ты.

Пульс мгновенно подскочил, но я игнорировала любые знаки своего тела.

— Не получишь. Это всё?!

— Нет, не всё. Для начала хотел угостить тебя пончиками, можно?! — с каким-то слишком невинным взглядом посмотрел на меня, что я недоверчиво прищурилась.