В Новгороде, как и во всех государствах с народным правлением, существовала неизбежная вражда между двумя частями населения: бояре старались захватить общественные дела исключительно в свои руки, а простой народ с завистью смотрел на богатство и значение бояр и во время волнений или дороговизны хлеба мстил им грабежом их домов и житниц. Поводы к народным волнениям большею частию подавало взаимное соперничество знатнейших боярских фамилий, которые спорили между собою за общественные должности, преимущественно за высокий сан посадника. Каждому богатому честолюбивому боярину легко было набрать себе толпу клиентов из беднейших граждан, которые поддерживали его своими голосами на вече. Отсюда частые смены посадников и шумные веча, кончавшиеся иногда открытым междоусобием. Неустройства веча, подкупы голосов и борьба за личные интересы не могли не оказать вредного влияния на народную нравственность. В XV веке слышатся жалобы летописцев на недостаток правого суда в Новгороде, на взятки, частые поборы и притеснения сельским жителям. Беспокойная новгородская молодежь не любила сидеть дома, время от времени собирались вольные дружины и отправлялись в дальние страны за добычей. Хотя эти походы распространяли далеко на северо-восток владычество Новгорода и его колонии, но они нередко вредили новгородской торговле и навлекали месть со стороны соседей. При Димитрии Донском новгородские повольники ходили на Волгу, разграбили Кострому и Нижний Новгород; тогда великий князь с сильным ополчением явился под стенами Великого Новгорода и заставил его заплатить 8000 рублей за разбои вольницы (1386).

После внутренних смут второю причиной политической слабости были соперничество и раздор между различными общинами Северной Руси. Особенно важны были несогласия с богатым Псковом. В половине XIV века псковитяне достигли цели своих стремлений: новгородцы назвали Псков своим «младшим братом» и признали его самостоятельность, т. е. отказались от права дать ему посадников и требовать его духовенство в Новгород на суд архиепископский (1348). Но и после того эти две общины редко находились в согласии, а иногда даже воевали друг с другом. В XV веке псковитяне все более и более подчиняются московскому влиянию и обращаются в Москву за помощью против ливонских немцев (потому что новгородцы не помогали). Из более значительных колоний новгородских Вятка также не хотела признать зависимость от Новгорода и находилась с ним во враждебных отношениях. А Двинская земля, где новгородские бояре владели обширными поместьями, обнаруживала попытки сделаться самостоятельною.[43]

Когда Восточная и Западная Русь собрались в два единодержавные государства, Новгород, не имея твердой правительственной власти, очевидно, не мог долее отстаивать самобытность. Ему осталось выбирать между Москвою и Литвою. На стороне Москвы был могущественный союзник — греческая вера, а вместе с нею и церковная зависимость от московского митрополита. На стороне великих князей московских были также твердая национальная политика и возраставшее самодержавие, тогда как династия Гедимина, приняв католическую веру и заняв польский расшатанный престол, колебалась между интересами великого княжества Литовского (т. е. Западной Руси) и собственно Польши.

При Василии Темном произошло окончательное распадение Кипчакской монархии: от Золотой Орды отделились два большие владения — Казань и Крым.

Основателем Казанского царства был тот самый Улу-Махмет, который присудил великое княжество Василию II, но, когда он был изгнан из Сарая и искал убежища в московских пределах, великий князь послал против него войско. Хан удалился в древнюю Болгарию; там он (а по другим известиям, сын его Махмутек) возобновил на берегах Волги разрушенный русскими городок Казань, собрал вокруг себя толпы татар и начал господствовать над окрестными племенами мордвы, черемис, камских болгар и др. (1440). При помощи торговли и выгодного положения Казань скоро сделалась многолюдным, богатым городом, а татары казанские набегами своими часто тревожили соседние русские области. Во время одного из таких набегов они захватили в плен Василия, вышедшего против них с малым отрядом, и только за большую сумму денег хан Улу-Махмет возвратил свободу великому князю.

Еще сильнее Казани была Крымская Орда, которая составилась из татарских улусов в Крыму и на северных берегах Черного моря. Здесь утвердилась династия Гире ев; первый хан этой династии, Азы Гирей, по некоторым известиям, происходил от Тох-тамыша. Крымские татары в продолжение трех столетий терзали Россию внезапными опустошительными набегами.

Кроме того, из Золотой Орды в XIV и XV веках нередко выходили знатные мурзы и царевичи; они со своими дружинами поступали на службу к русским князьям, от которых получали большие поместья и целые города на свое содержание (или «кормление») с обязанностью защищать пределы и по первому призыву являться на помощь. Поселяя эти дружины на юго-восточных границах, московское правительство таким образом самих же татар старалось противопоставить набегам их соплеменников. На берегах Оки, например, явилось особое ханство, Касимовское, которое получило свое название от Касима, одного из татарских служебных царевичей, и находилось в ленной зависимости от великого князя московского.

Во время Василия Темного летописи в первый раз упоминают о казаках (именно рязанских) под 1444 годом. Так назывались легковооруженные ратники, которые служили в южных украинских городах и употреблялись для пограничной стражи, т. е. для наблюдения в степи за движениями татар. Это, собственно, «казаки городовые». Рядом с ними, далее в степях, образовался другой род казаков из русских людей, искавших свободного образа жизни и простора своему молодечеству. В степь убегали преимущественно те, которым тяжела казалась жизнь на родине, например холопы. Мало-помалу они составили независимые военные общины, которые решали свои дела вечем или кругом и сами выбирали себе предводителей (атаманов).[44] Степные или вольные казаки обыкновенно селились на берегах рек, изобилующих рыбою; очень часто они должны были вступать в отчаянную борьбу с соседними кочевниками, а иногда вместе с ними делали набеги на московские и польские владения и вообще не упускали случая пограбить караваны, шедшие с товарами в Россию или из России. По мере того как татарские орды слабели и отодвигались от русских границ, усиливалось и размножалось казачество. В XV столетии оно уже занимало южные украинские степи и распадалось на две главные ветви: на донскую и днепровскую (или малороссийскую); первая образовалась преимущественно из выходцев Московской Руси, а вторая — Литовской.