Что ж, воспользуемся хоть этим. Я попытался взглянуть мысленным взором вглубь Гнезда, чтобы оценить его размеры. Один ярус, второй, третий, четвертый… В следующий миг мое сознание словно провалилось в бездну. Ощущения хлынули, словно вода из прорвавшейся плотины. Гнездо существовало в нескольких пространствах одновременно: наш, физический план был лишь одним из них. Как квадрат, нарисованный на плоском листе бумаги, может быть лишь проекцией стоящего на нем трехмерного куба, трехмерный запутанный Лабиринт Гнезда представлял собой ограниченное отражение сложной внепространственной системы, уходившей куда-то в недоступное мне четвертое измерение. На краткий миг я даже увидел его, и хаотический клубок подземных ходов вдруг сложился в стройную и прекрасную многомерную геометрическую фигуру, но спустя мгновение голова буквально взорвалась нестерпимой пронзительной болью, и меня «выбросило» из видения в реальное пространство.

Кажется, я даже на секунду потерял сознание. Щиты ослабли, но оболочка быстро напитывалась энергией, словно поролоновая губка, брошенная в воду. Чужак сидел на земле все в тех же полутора сотнях метров, таращился на меня своими черными глазищами и не предпринимал решительно никаких враждебных действий. Внизу, на небольшом отдалении, мимо прошествовала еще парочка тварей: поравнявшись с моим валуном, они коснулись моей ауры, словно ощупали ее парой тонких невидимых усиков, после чего потрусили по своим делам дальше. Что, меня тут окончательно приняли за своего?

Чтобы проверить собственную догадку, я поднялся в полный рост, и шагнул в сторону, ничуть не скрываясь, но на всякий случай удерживая защитные знаки. Ноль реакции. Мое присутствие замечено, проанализировано, учтено, степень опасности расценена, как низкая. Необходимость в активный мерах противодействия отсутствует. Осмелев, я сделал несколько шагов по склону вниз, мелкие камешки, шурша, покатились по склону. Тварь позади мягко поднялась на лапы и сделала пару шагов следом, сохраняя дистанцию. Сотни, буквально сотни тварей вокруг, я чувствую их. Если что-то изменится и им вдруг ни с того ни с сего придет в голову атаковать чужака, я погиб. Концепция гибели выглядела непроработанной, варварской, но опасение лишиться возможности функционировать следовало учитывать. Значит, пора завязывать с местным гостеприимством и убираться отсюда подобру-поздорову.

Направление на яму, из которой я появился в этом мире, я почему-то подсознательно ощущал, словно кто-то встроил в голову невидимый компас. День клонился к закату, на небо выползла кроваво-красная луна, одновременно стало холодать, а с неба посыпалась мелка снежная крошка. Я перешел на бег, чтобы добраться до полного наступления темноты. Твари — а к моему визави добавилось еще трое спутников — не отставали, они следовали на небольшом отдалении, не приближаясь, но и не демонстрируя агрессии. Не то следили, не то пытались охранять от пришельцев из других Гнезд, которых, кстати, поблизости не наблюдалось. С этим почетным эскортом за спиной я пробежал около десяти километров, после чего сопровождающие вдруг остановились и повернули назад. У Гнезда своя «подведомственная» территория, до границы которой меня проводили. Вернее, спровадили. Ну и хорошо: без этой компании, от которой неизвестно чего можно ожидать, дышалось как-то полегче.

Дыра в земле оказалась на своем прежнем месте, я забрался в нее, когда уже совсем стемнело. Здесь, как и прежде, было теплее, по крайней мере, сюда не проникал разошедшийся к ночи пронизывающий ветер. Очень актуально, потому что человеческое тело тотально несовершенно и вынуждено тратить массу ресурсов, пребывая в неподходящих физических условиях. Я изменил строение глаз, воспринимая более широкий диапазон излучений. Неровные бугристые стены тоннеля, бульканье капающей воды, сырость и темнота. Нужно искать выход домой. Откуда я пришел в прошлый раз?

Повинуясь всплывающим из памяти подсказкам, следуя за невидимым «запахом» родной планеты, я повернул налево, в направлении, откуда набрел на выход. Лаз на нижний уровень нашелся довольно быстро, и уже спустя пару минут я, перепачкавшись в земле, оказался на следующем ярусе. Стало еще теплее. Хорошее место, чтобы восстановить силы и отдохнуть, погрузившись в состояние сна. Здесь я бродил в несколько измененном состоянии сознания, потому всё равно не помнил, с какой стороны пришел. Будет рациональнее продолжить поиски позднее.

Пробуждение вышло страшноватым. Вспомнив то, что творил и, главное, как мыслил вчера, я минут двадцать валялся на земле, свернувшись в комок. Меня колотило. Вот, значит, как. Мне не мешают, пока мои действия не противоречат вложенным установкам.

Он, исполнитель воли Господина, вышел из спячки сам. Скорее всего, его подтолкнуло чувство близости сородичей, но причина в данном случае не важна. Значение имеет только тот факт, что сидящий в моём сознании чужак способен отслеживать обстановку, реагировать на неё и действовать, исходя из собственных понятий о необходимом. Как ловко он подменил мои мысли своими, я даже не заметил влияния. И сейчас не замечаю. Переход был плавным, абсолютно естественным, мышление перестроилось по нечеловеческому образцу без малейшего сопротивления.

Впервые за долгое время я не знал, что делать. Никаких соображений.

Это страшно — когда твои мысли перестают быть твоими.

Некоторое время я всерьёз раздумывал, стоит ли возвращаться домой. Насколько опасно находиться на Земле, насколько опасно находиться людям рядом со мной? Поколебавшись, я решил, что особого смысла оставаться здесь или вовсе кончать жизнь самоубийством нет — координаты моего родного мира у чужаков есть, переход, скорее всего, при желании они восстановят. У них восприятие реальности более полное, их Старшие особи, исходя из моего личного опыта, видят пространственные аномалии, и до определенного предела способны ими манипулировать. Я видел так, как видят они, пока чужак царил в моем сознании; память сбоит, реагируя вспышками боли на попытки воскресить и проанализировать те минуты.

Их разум оперирует иными категориями, для нас недоступными. Я не в состоянии предсказать их действия, но понять, что в практическом плане при желании они способны проникнуть на Землю, могу. Как минимум, эту информацию следует донести до наших, значит, вернуться необходимо.

Я старался не задумываться, насколько сделанный вывод — мой собственный.

В том, что путь найдётся, я не сомневался. Собственно говоря, вернуться можно в любой момент — раз тени откликаются на зов, значит, их домен достижим. Не рядом или близко, не уверен, насколько данные понятия применимы к топологии ментала, а именно достижим. Из домена я перемещусь в любую точку Земли, лишь бы за якорь подходящий зацепиться. С этим проблем не возникнет. Знакомых и друзей много, слепки их сознаний я помню, в худшем случае заловлю духа и прикажу провести к Покойнику — его в нереальности каждая собака знает. Образно выражаясь.

Так вот, застрять неведомо где мне не грозит. Но хотелось бы найти путь, пользоваться которым мог бы не только я и ещё пара десятков спецов. Люди должны иметь возможность проникнуть сюда или понимать, как при необходимости перекрыть дорогу. Зачем лезть в мир, полный враждебной жизни? Вопрос безопасности. Человечество хоть и подцепило вирус пацифизма, в глубине души помнит, что лучшая форма защиты — удар на опережение. Самое меньшее, тут разместят станцию наблюдения, чтобы убедиться, что к нам не собираются гости.