Впрочем, долго наслаждаться триумфом мне не дали, как и развивать тему: «Какая же я несчастная и несправедливо обиженная». Герцог неожиданно быстро взял себя в руки и нацепил маску безразличия.

– Пошли, – резко бросил он и протянул руку. – С этого момента и пока я не выздоровею, комнату запирай. Так будет лучше.

– Так это у вас горячка? – вежливо поинтересовалась я, демонстрируя свое неравнодушие. После того как страх прошел, хотелось хотя бы немного отомстить за все произошедшее. Наверное, стоило сыграть застенчивость, растерянность, но, честно сказать, я просто не смогла понять, как бы в такой ситуации повела себя юная аристократка. Я сама была немного зла, немного заинтригована и чуточку напугана.

– Возможно, и горячка, – буркнул он и, схватив меня за руку, потащил по коридору. Точнее, попытался, но, видимо, был слишком слаб, поэтому снова застонал и привалился к стене.

– Может, помочь? – участливо поинтересовалась я и подставила плечо. – Я не такая слабая, какой кажусь.

Он посмотрел на меня скептически, но выпендриваться не стал, тяжело навалившись мне на плечо, и мы медленно двинулись по коридору. К счастью, на выскользнувшее из кандалов платье, которое грязной тряпочкой валялось на полу, он внимания не обратил.

– Зачем вы привели меня сюда? – нерешительно задала я вопрос, жалея, что платье снова пришлось оставить в камере. Придется возвращаться еще раз, если найду время. Сейчас будет проще. Думаю, если герцог на него наткнется, он не станет интересоваться, почему у него изодран и окровавлен подол. Спишет все на свою кровожадность. Ну а если и придет интересоваться, я придумаю какую-нибудь историю. В этом я мастерица.

– Горячка… – не моргнув глазом, соврал супруг.

– Интересно… – задумчиво протянула я. – От какой горячки глаза начинают гореть красным?

– От той, которая свирепствует на границе.

Мой супруг отозвался вполне серьезно. Даже возразить нечего, но я все равно клонила в свою сторону, чувствуя, что Грис слаб, измучен, а значит, теоретически способен сказать что-то полезное.

– А мне в детстве няня рассказывала, что алым светятся глаза одержимых, – с придыханием поделилась я. – Тех, в чье тело вселился демон. Правда, я демонов считала всегда вымыслом… Но увидев вас…

– Понимаю, вы слишком впечатлительны, и я напугал вас. Именно поэтому я прошу держаться от меня подальше, – свернул разговор эль Шассер. – Я охраняю границы королевства, и это требует сил. За силы приходится расплачиваться, что меня делает не самым удобным мужем, но если вы будете вести себя осмотрительно и не станете пренебрегать засовом, обещаю, подобное не повториться.

«Интересно, – пронеслось у меня в голове. – А моя предшественница тоже просто забыла закрыть дверь на засов?» Задавать вслух этот вопрос я, конечно, не стала, хотя он и крутился на языке.

Дальше мы шли молча, и у своих покоев герцог лишь сухо кивнул мне в знак благодарности. Не последовало даже просьбы не распространяться о случившемся, он, видимо, считал, что я и сама не буду делиться с жителями замка подробностями. Интересно, а он не переживал, что я кинусь писать отцу? Хотя вряд ли молодые аристократки о таком докладывают своей семье.

Герцог был невероятно тяжелым, поэтому едва я захлопнула за собой дверь в покои, тут же прислонилась к ней спиной и попыталась отдышаться. Совсем не так я планировала закончить эту ночь. А что, если герцог вспомнит то, как мы встретились в подвале, и поймет, что я врала? И вообще, почему он все забыл? Это ли и есть самая настоящая одержимость?

Руки дрожали, и мне было просто необходимо выпить. И вот почему я не напросилась в гости к собственному мужу? У него, вероятнее всего, есть в комнатах бар, или и ему услужливый камердинер на ночь приносит молоко? Очень маловероятно.

Из состояния задумчивости меня вывел очень неприятный смешок. Я резко вкинула глаза и заметила на подоконнике темную женскую фигуру. Меня решила навестить демоница. И это очень мне не нравилось.

– Убирайся… – процедила я, жалея о том, что не запаслась солью. Похоже, в этом замке солонки нужно иметь в каждом углу.

– Зря ищешь… – Черноволосая все в том же платье, в котором была в подземельях, спрыгнула с подоконника и сделала шаг мне навстречу. Я с ужасом отскочила, заметив обезображенное лицо. А она засмеялась, тряхнула волосами и приобрела свой обычный вид.

– Думаешь, все так просто? – поинтересовалась она.

– Я думаю, тебе нужно убираться из моих покоев! – Я разозлилась, но демоница не была настроена сражаться.

– Как скажешь, куколка, – шепнула она мне, наклонившись прямо к уху, и исчезла в воздухе, рассыпавшись сотней черных бабочек, которые разлетелись по помещению и исчезли в углах. Я очень надеюсь, что именно исчезли, а не затаились, и не станут радовать меня ночью.

С черноволосой бестией нужно было что-то делать, раз она перестала стесняться и показывается мне на глаза, значит, будет изводить и дальше. Неизвестно, что ей придет в голову. Мне не давала мысль о возможной причастности черноволосой к смерти жены герцога. И почему я не спросила, пока была такая возможность?

Мне не нравилось, что в голове столько теорий, а проверить я смогу их только завтра. Для этого мне нужно увидеть герцога, а сейчас хотелось спать. Я подошла к трюмо, на котором горел одинокий магический светильник, но замерла на месте прежде, чем успела его потушить. Гладкую поверхность зеркала сейчас словно покрывал иней, на котором было введено: «Иди по кровавому следу…»

Опять неясные намеки! Я почти была уверена – сообщение оставила моя ночная гостья, но что она хотела сказать? И кто она – друг или враг? Вообще, какие цели демоница преследует?

Уснуть сегодня вряд ли получится, но, возможно, это к лучшему. За завтраком, если, конечно, герцог соизволит к нему спуститься, я должна иметь вид больной и измученный. Сейчас лучше поизучаю книгу из библиотеки. Вдруг пропустила там что-то важное?

Я выучила книгу, кажется, наизусть, но нового ничего так и не подчерпнула. За завтраком была бледна, слаба и несчастна, причем все по-настоящему. Спать хотелось жутко, зато я выглядела так, как и собиралась, а мой супруг взял и не явился. Хотелось разрыдаться прямо за столом. Ну, и ради чего я, спрашивается, мучилась?

Зато компанию мне составил Кэлвин. Он сдержанно поздоровался, и я уже начала опасаться, что он не обратит внимания на мой внешний вид и все страдания точно были зря, но младший братец все же не разочаровал, он с тоской посмотрел на меня и поинтересовался:

– Вы неважно выглядите, Эрри, не сочтите мои слова бестактностью…

– Нет-нет… – Я слабо улыбнулась. – Вы не бестактны, просто бессонная ночь.

– Правда? – Он насторожился. – И с чем это связано? Кстати, Грис волновался… не произвело ли его состояние на вас впечатление… – Кэлвин говорил медленно и словно спотыкался. – Он подозревал, что вы можете воспринять ситуацию слишком остро.