Бейкер проворчал:

– Кто знает, старик мог зашить карту в подкладку сюртука, в котором велел себя похоронить, или нанести, например, на пуговицы тайные знаки. Он ведь был изобретателен, этот Альваро, пусть дьявол бросит его в котел со смолой! Я прошу вас – осмотрите внимательно гроб! Все равно могила разрыта, у нас есть возможность найти путь к сокровищам Сильвио!

Николетта приняла решение пока задержать Бейкера и его супругу. Она посовещалась с Эльке Шрепп.

– Рассказ мне кажется заслуживающим доверия, – ответила на ее вопрос, верит ли она Виланду, гамбургская комиссарша. – Похоже, они в самом деле приехали в Санта-Клариту, чтобы напасть на след сокровищ.

– Но если это так, – произнесла Николетта, – то не связаны ли убийства в монастыре и смерть дона Хорхе Фабидо с тем же самым – с золотом императора Сильвио? Ведь почти любой человек, если ему станет известно, где располагается клад стоимостью в миллионы долларов, потеряет рассудок и будет готов пойти на преступления ради права обладания всем этим.

– Монахини могли что-то узнать, они ведь работали в монастырской библиотеке, – рассуждала Шрепп. – Дон Фабидо тоже наверняка интересовался историей с сокровищами Сильвио. Вспомни, Нико, каталог церковных предметов, найденный тобой в келье сестры Фернанды. Крестиком были помечены предметы, сделанные Альваро Мендозой. А похищенная дароносица? Это все звенья одной цепочки!

– Очень может быть, – сказала Кордеро. – Это означает, что кто-то открыл сезон охоты за сокровищами коста-бьянкского императора. Но кто?

Эльке улыбнулась:

– Это и предстоит нам выяснить. Кто может искать золото и драгоценности? Да любой! Не удивлюсь, если это кто-то из монахинь. Или почтенный дон Пруденсио – почему его запонка оказалась в фонтане, в котором кто-то утопил несчастную сестру Пилар?

– Или это сделали сами Бейкеры, – предположила Николетта. – Они, застигнутые на месте преступления, около разрытой могилы, не могли запираться, поэтому профессор и рассказал нам часть правды, утаив, к примеру, что до этого он сам или его жена устранили трех конкурентов. Подумай, он сам сказал, что они потратили почти десять лет на поиски сокровищ. И теперь, когда до миллионов Сильвио осталось полшага, возникают конкуренты – монахини или дон Фабидо. Что в таком случае сделает человек, опьяненный миражом золота? Скорее всего решит устранить конкурента любым способом, даже если этот способ – убийство!

Шрепп согласилась. Под подозрением был каждый. Поэтому они приняли решение дождаться рассвета и детально исследовать вскрытую могилу Альваро Мендозы.

– А что делать, если мы сейчас найдем бочки с золотом? – спросила Эльке.

– Согласно закону Коста-Бьянки, а на территории нашей республики действует так называемое «правило Адриана», половину получает нашедший клад, а половину – тот, кому принадлежит земельный участок, где он был найден.

– А, мне это знакомо, – рассмеялась Эльке. – В Германии в каждой федеральной земле свое положение. В Баварии или Гессене, например, такое же, как и у вас, в Коста-Бьянке, восходящее еще к римскому праву. А в некоторых других землях – ты должен отдать клад государству и рассчитывать на 25 процентов или вообще только на «спасибо» от властей. Поэтому очень часто, если клад находят в федеральной земле с таким вот законодательством, сокровище переправляют в ту же Баварию и заявляют, что нашли его там, чтобы иметь право на половину, а не на четверть его или похвальную грамоту.

Бейкеры были перепоручены заботам Фелиппе Гарсиа, а вместе с его заместителем Родриго Санчесом Эльке и Николетта отправились на кладбище. Уже рассвело, хотя и было только половина шестого утра. При свете солнца Шрепп только посмеивалась над собственными страхами. А все же жутко было ночью, в особенности когда где-то под боком завывает и стенает Плачущая Долорес.

Они увидели около разрытой могилы нескольких монахинь, которые обнаружили непорядок на вверенном им кладбище. Сестра София, секретарша матери-настоятельницы, призывала всех к порядку:

– Сестры, нечего паниковать, это проделки грабителей! А, вот и полиция, как хорошо!

Толстая сестра Амаранта, боязливо заглянув в яму, бормотала:

– Там только кости, а гроб открыт. И чего он открыт, или старый Альваро вылезает по ночам из могилы? Господи, страсть-то какая! Ух, надо пойти закусить! Сразу полегчает!

Сестра Урсула возбужденно говорила:

– Вот почему ночью Плачущая Долорес так разошлась, я очень плохо спала, призрак не давал покоя!

– Точно, – сказала боязливая сестра Миранда, которая пряталась за спиной крошечной Урсулы. – Сестра, прошу вас, не подходите к могиле!

– Глупости! – отрезала сестра Лукреция. – Возможно, кто-то намеренно завывал на кладбище, чтобы сюда никто не рискнул ночью идти, а сам копал могилу. И зачем им только понадобилось тревожить кости старого Мендозы?

– Им? – переспросила Николетта. – Сестра Лукреция, откуда вы знаете, что грабителей было несколько, а не один?

Лукреция на секунду закашлялась, ее востроносое личико исказилось, затем она помахала тонкой ручкой в сторону могилы:

– Ну там же две лопаты, значит, и грабителей было как минимум двое. Не так ли, госпожа комиссар?

Она уставилась на Кордеро хитрыми узкими глазками. Тем временем к могиле спешила аббатиса Августина. Она быстрым шагом направлялась к сборищу монахинь, ее одежды развевались на ветру.

– Сестры! – сказала она гневно. – Что это значит? Вы обязаны присутствовать на утренней молитве, а затем, как обычно, на распределении дневных обязанностей. Если некий грешник и совершил святотатство и разрыл могилу, то это дело полиции, которая, как я вижу, уже на месте. Следуйте за мной немедленно!

Монахини гуськом пошли за Августиной. Сестра София заметила, обращаясь к Николетте:

– Прошу вас, постарайтесь побыстрее сделать все, что вам необходимо. Как вы думаете, могилу потом можно будет зарыть?

– Разумеется, – успокоила ее Кордеро. – Но нам понадобится минут сорок, чтобы снять... снять отпечатки пальцев и сделать фотографии следов.

Секретарша аббатисы, кивнув, тоже удалилась. Родриго Санчес присвистнул, всматриваясь во внутренности могилы:

– Ну надо же, как они постарались. И что будем делать?

– Искать то, о чем не имеем представления, – сказала, спускаясь в могилу, Николетта. Она склонилась над скелетом Альваро Мендозы. Кости сохранились на удивление хорошо, одежда же почти вся истлела. Она осторожно приподняла подушечку, на которой покоился череп. Ничего под ней не было.

Николетта остановилась около пирамидки-надгробия. Странные слова, которые побудили Бейкеров разрыть могилу. Но если они правы и Альваро в самом деле спрятал где-то в Санта-Кларите сокровища императора Сильвио Первого, то где?

Шрепп посмотрела на монастырь. Где-то там, в просторных подвалах? Или зарыл в джунглях? Или вообще переправил за рубеж?