– А где хозяйка? – вскользь осведомился он.

– Глория Артуровна уже позавтракали.

– Ах вот как!

Начальник охраны намеренно подумал о Ложниковой: «Как только вернусь в Москву, сразу же позвоню ей. Она не откажется от свидания!»

Он съел весь омлет, гренки и выпил две больших чашки какао. Злость на Глорию не испортила ему аппетита.

«Сколько можно обходиться без женщины? – накручивал он себя. – Я не евнух, чтобы только облизываться. Раз мной пренебрегают, я найду достойный ответ».

Он решил отомстить Глории за ее неоправданную холодность. Она нарочно мучает его, испытывает на прочность. Зачем позвала, если не хочет любви? С местным пьянчужкой Санта и один управился бы.

«Ты не прав, Рома, – откликнулся внутренний голос. – Она почувствовала, что в мыслях ты уже изменил ей. Глорию не проведешь! Ты отступник. А отступников не жалуют!»

– Ну и черт с ней…

– Ты о ком? – усмехнулась она за его спиной. – Обо мне, что ли?

Лавров подскочил от неожиданности и обернулся.

– Нет… – соврал он, краснея. – Я о работе. Надоело одно и то же. Вечная суета, гонка, Колбин с его придирками.

– А я подумала, ты на меня сердишься.

– За что? – притворно удивился начальник охраны.

– Значит, не сердишься? – улыбнулась Глория. – Тем лучше.

Лавров с досадой потер виски. Как его все достало! Все чего-то от него требуют, в чем-то уличают.

– Голова болит? – участливо спросила она.

– Я не выспался. А надо ехать, целый день крутиться, как белка в колесе.

– Бедняжка.

– Издеваешься? – взорвался он.

– Что тебе известно о сестре нашего ночного гостя? – вдруг спросила она.

– Какой сестре? – растерялся Лавров, лихорадочно припоминая общие черты во внешности Павла и Эмилии. Она брюнетка, он русый…

– Они двоюродные брат и сестра, – заметила Глория.

Ее улыбка выводила начальника охраны из себя. Что она возомнила? Он не обязан перед ней отчитываться.

– Будешь читать мне мораль?

– Ни в коем случае. У меня к тебе просьба. Захвати с собой Павла, когда поедешь в Москву. Ему нужно проведать сестру.

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась.

– А что, рейсовые автобусы уже не ходят?

– Так подвезешь или нет?

Глория была в облегающем шерстяном платье терракотового цвета, на шее и в ушах – кораллы. Будто на вечеринку собралась. Ей смех, а другим горе.

– Подвезу, – угрюмо кивнул Лавров. – Я человек служивый. Подчиняюсь приказам.

– Заодно и поболтаете…

Когда «туарег» выехал за околицу деревни, начальник охраны увидел медленно бредущего по дороге вчерашнего нарушителя спокойствия.

– Эй, парень!

Тот посторонился, пропуская машину. Это был Павел, на сей раз одетый в джинсы, кроссовки и кожаную крутку. Не все еще пропил, гаденыш.

– Провидица… – процедил Лавров, притормаживая и опуская стекло.

– Чего тебе? – отпрянул «грабитель».

– Куда лыжи навострил?

– В Москву, к сеструхе. Мне без дела шататься нельзя. Башню сносит.

– Садись, подвезу.

Парень не поверил. Он стоял, избегая взгляда водителя и переминаясь с ноги на ногу.

– Садись, говорю! – прикрикнул на него Роман. – Будешь меня баснями развлекать, чтобы не уснул за рулем. Ночку ты нам испоганил, теперь типа отрабатывай.

Тот радостно улыбнулся.

– Правда возьмете? Спасибо…

– Эмилия? Ты? – удивилась Светлана. – Какими судьбами?

Ложникова поджидала ее у выхода из театра. Завидев декораторшу, она подошла и поздоровалась.

– Сможешь уделить мне полчаса?

– Я хочу успеть пообедать, – замялась бывшая жена Артынова.

– Пообедаем вместе. Я угощаю, – предложила Ложникова.

Они являли собой разительный контраст. Ложникова – сама элегантность, Светлана – леди эпатаж.

– Чем обязана? – сухо осведомилась художница. – Хочешь сделать заказ на оформление? Предупреждаю, у меня работы по горло. Да и вкусы у нас не совпадают.

– Я по личному вопросу.

Светлана вздернула подведенные черным брови. На нее оглядывались. Пальто из разноцветных кусков ткани, висящий из-под него «рваный» подол зеленого платья с бахромой и ярко-красные сапожки выделяли декораторшу из череды прохожих.

– Я тебе все объясню, – пообещала Ложникова. – Не здесь. Не хочу говорить об этом на улице. Где ты привыкла обедать?

– В пиццерии. Тут недалеко.

– Хорошо, идем.

Когда они уселись за свободный столик и заказали еду, Эмилия приступила к делу.

– Ко мне журналист приходил, – заявила она. – Странный тип. Расспрашивал об Артынове. Он что-то копает.

– Что?

– Не знаю, – покачала головой бывшая модель. – Он показался мне подозрительным.

Светлана прищурилась. Ее огромные серьги в виде усыпанных стразами ромбов вульгарно блестели.

– С каких пор тебя это волнует? Разве у вас с Артыновым…

– Нет-нет! – поспешно возразила Ложникова. – К старому возврата быть не может.

– Тогда в чем проблема?

– Тебе безразлично, что с ним происходит? Я имею в виду, вы не год и не два прожили вместе. Неужели…

– Нет! – теперь уже Светлана поторопилась отмежеваться от бывшего супруга. – У Семы своя жизнь, у меня – своя.

– Проходит любовь, проходит и ненависть.

– Видно, тебя он мало заставил страдать.

– Я сама виновата, – улыбнулась Ложникова. – Нельзя верить мужчинам.

Напряжение, возникшее при встрече былых соперниц, понемногу рассеивалось. Официантка принесла пиццу со сладким перцем и томатный сок.

– Здесь сносно готовят, – сказала Светлана, принимаясь за еду. – Попробуй.

Эми с опаской отправила в рот кусочек пиццы. Она сидела на диете, и тесто не было включено в ее рацион. К тому же она отвыкла есть в подобных забегаловках.

– Ну как?

– Ничего…

– Как он выглядел, твой журналист? – поинтересовалась вдруг Светлана. – Красивый брюнет со светлыми глазами? Одет с иголочки? Приятные манеры?

Ложникова сделала глоток сока и закашлялась. Пицца показалась ей невкусной, а сок пересоленным.