Она, разумейся, слегка кривила душой. С каждой минутой, проведенной в обществе этого человека, Вивиан все глубже и глубже увязала в трясине безнадежной, неразделенной любви. Недаром же говорят: коготок увяз, всей птичке пропасть. С другой стороны, она и впрямь беспокоилась о его здоровье.

— Ничто так не расслабляет и не придает сил, как хорошая прогулка, — заверил ее Лоренцо, протягивая руку, чтобы помочь выбраться из машины.

Едва молодые люди вошли, навстречу им, сияя улыбкой, бросился хозяин. Он явно давно и хорошо знал Лоренцо и обрушил на него целый поток итальянских фраз, сопровождаемых темпераментной жестикуляцией.

Пока мужчины разговаривали, хозяйка принесла Вивиан холодного лимонада — самого освежающего напитка в жаркий день. Когда гостья допила, ее с поклонами проводили в удивительно милую и опрятную комнату с двумя кроватями, обставленную в сельском стиле. На тумбочке, однако, стоял телефон — дань современности.

Через минуту туда же вошел Лоренцо со всеми вещами.

— Вышла небольшая накладка, — с улыбкой развел он руками, поставив вещи на пол. — Вылетая из Флоренции, я заказал две комнаты… но нам досталась только одна. Оказывается, сегодня женится племянник хозяев, празднуют здесь, так что намечается большой сбор гостей.

— А венчаться будут в этой самой церквушке? — восторженно спросила девушка.

Он кивнул.

— Гости пробудут тут всю ночь, так что вообще-то гостиница закрыта. Для нас просто сделали исключение. Не расстраивайтесь, что комната только одна. Что-нибудь придумаем.

Лоренцо вышел, а Вивиан так и осталась стоять посреди комнаты, окаменев от боли.

В подобных обстоятельствах любой другой мужчина попробовал бы воспользоваться ситуацией. Любой — но не Лоренцо. Тогда, после несчастного случая, он просил ее остаться, побыть с ним. Теперь, после выздоровления, ему и в голову не пришло предложить ей спать в одной комнате.

А кто виноват? Она сама. Можно ли вообразить существо менее сексуальное и влекущее, чем та грымза, в которую она себя превратила?

Девушка печально погляделась в зеркало. Да с этакой невзрачной старой девой можно работать. С ней можно даже дружить. Но заниматься любовью с ней нельзя. Немыслимо.

В старших классах Вивиан порой ходила на свидания. Но некий итальянец уже в те далекие времена безраздельно властвовал в ее сердце, так что дальше нескольких неумелых поцелуев дело не зашло.

И вот теперь она ничего так не хотела, как близости с любимым. Какое, должно быть, блаженство — лежать в его объятиях! Но, увы, ей этого блаженства никогда не познать. Он этого не допустит.

Быть может, показаться любимому такой, какая она есть на самом деле, — юной, красивой, пылкой и любящей? Но это станет концом их дружбы. Лоренцо не простит ей обмана, он будет презирать ее, не захочет даже посмотреть в ее сторону. Словом, она никогда больше не увидит его.

Впрочем, она в любом случае никогда больше не увидит его. Она же обещала матери после ярмарки подать заявление об уходе.

Мысль о предстоящей разлуке убивала бедняжку. Вивиан не представляла жизни без любимого. Но до расставания остались считанные дни. И у нее не было иного выбора, кроме как проглотить слезы и нести свой крест до конца.

Вивиан умылась и переобулась в ванной. Желтые кроссовки с красными полосами совершенно не подходили к ее наряду: неуклюжему, мешковатому костюму-тройке, да еще удивительно уродливой расцветки — ядовито-зеленой в мелкую синюю полоску.

Девушка всегда считала этот костюм од ним из своих самых удачных приобретений для роли страшноватой зануды мисс Морлендер. Но сейчас ей стало невыносимо горько: носить этакое уродство здесь, где все дышит красотой. Просто оскорбление этому дивному месту!

Как же обидно чувствовать себя бесформенной куколкой, из которой никогда не вылупится прекрасная бабочка, не взмахнет крыльями, не устремится в вольный полет! Сожаления ее стократ усилились при виде Лоренцо, что сменил рубашку на футболку с короткими рукавами и выглядел как всегда умопомрачительно красивым. О, хоть раз стать с ним самой собой, Что бы эти жгучие глаза хоть раз вспыхнули при виде нее!

Лоренцо закинул сумку на плечо. Каждое движение его было грациозным, пружинистым и небрежным, точно у дикого хищника. Вивиан вновь вспомнился логотип фирмы — рвущийся к вершине снежный барс.

— А что у вас в сумке? — поинтересовалась она. — На вид она тяжелая.

— Это только кажется. На самом деле там всего-навсего кое-какая еда, фляга с водой и прочие мелочи. Ну что, идем?

* * *

Прогулка пролетела для девушки, точно сладкий сон. Она и не думала, что может быть такой счастливой. Все переживания из-за одежды и внешности в два счета вылетели из головы, и Вивиан просто наслаждалась чудесным днем и обществом Лоренцо.

Над головой ярко сияло солнце, деревья щедро дарили тень, далеко внизу блестело море. Лоренцо показывал своей спутнице самые красивые виды и самые чудесные уголки местных рощ. И они говорили и говорили, но не о работе.

Порой беседа касалась личных вещей. Раскрывшись перед чуткой и внимательной собеседницей, Лоренцо много рассказывал о тех временах, когда бродил здесь с отцом. А девушка слушала, затаив дыхание, радуясь возможности заглянуть ему в душу.

— А вы рассказывали все это брату? — осторожно спросила она после очередной истории. Лоренцо поглядел вдаль невидящим взглядом, точно смотрел куда-то в глубь себя.

— Нет, не рассказывал. Мне было слишком больно говорить об этом. Кажется, это еще одно упущение, которое мне предстоит исправить… если еще не поздно.

— Думаю, для сына никогда не поздно узнать больше про своего отца.

Лоренцо кивнул и спросил:

— А у вас, Вивиан, было счастливое детство?

— Мои родители — замечательные люди. Они горячо любят и друг друга, и меня.

— Поэтому-то вы никогда не рассказывали мне о себе? Боялись ранить меня контрастом с моей куда как не идиллической жизнью?

О нет. Лишь страх еще сильнее привязаться к нему заставлял ее молчать. Но так ответить она, разумеется, не могла, поэтому промолчала.

Вдоволь набродившись, молодые люди перекусили на живописной полянке и пустились в обратный путь. Когда они уже приближались к селению, снизу донеслись звуки прекрасной, торжественной музыки.

— Это, должно быть, свадьба! — вскричала Вивиан, охваченная непонятным волнением. — Пойдемте же скорее, поглядим. Вон, видите просвет между деревьями?

Торжественная мелодия сменилась веселой. И у девушки перехватило дыхание. Она заворожено глядела на сияющую от счастья невесту, что танцевала с чуть скованным и неловким женихом.

Стоя в круг, селяне хлопали в такт мелодии, рядом с криками носилась ребятня.

На глазах Вивиан выступили слезы.