сокрытии и использовании технологий Древних Уральцев (1985), в экспериментах на одаренных магией детях (1987) и некромантии (1992).

Все случаи были расследованы Императорской Особой Комиссией, результаты расследования ни разу открыто не публиковались.

Крупнейшим активом корпорации на данный момент является мессенджер для магократов Магограмм, другая ключевая статья дохода Gigacerebrum — военные разработки, в частности Огромные Боевые Человекоподобные Пилотируемые Роботы…»

Статья из закрытого справочника для магократов, 2018 год

— Глубина, у меня есть порошковое заклинание телепортации, сгоняйте за целителем, — распорядился Полётов.

— Давайте я сгоняю, — тут же влез Шаманов.

— А вы умеете пользоваться порошковой телепортацией?

— Ну… Нет. А что там пользоваться-то? Разбил склянку с порошком и телепортнулся…

— Я сгоняю, — согласился Глубина, — Давайте, Ваше Высочество. Будет жалко, если Нагибин умрёт — я бы с удовольствием поглядел, как он жрёт магократию.

Но мне уже стало лучше. Моя лихорадка уходила столь же стремительно, как и пришла. Температура у меня падала, сердце билось ровнее, силы возвращались ко мне.

Я кое-как приподнялся и сел на полу:

— Кхе… Порядок, господа. Я жив. Целитель не нужен.

Голова у меня уже почти не кружилась, хотя зрение все еще было чуть размытым, я достал платок и утёр слезы на глазах.

— Невозможно, — равнодушно произнесла Мертвякова, — После контакта с таким количеством трупной ауры не выживают. Просто невозможно. Впрочем, плевать…

Шаманов пощупал мой лоб:

— Ого, да ты и правда уже не такой раскаленный! Как ты это сделал?

— Видимо, мой организм успешно переварил это дерьмо, — мне вспомнились слова Словенова о том, что Крокодил пожирает зло и переваривает его, — Кабаневич все сказал, Акалу. Ты сам слышал.

— И это правда? Ты правда Крокодил из древних пророчеств? — ахнул Шаманов, то ли в ужасе, то ли наоборот в восторге.

— Не знаю, — уклончиво ответил я, — Будем проверять, Акалу.

В одном я был уверен точно — мой ГОЛОД теперь ослаб. Лихорадка ушла, но я все еще чувствовал себя отравленным. Так что магию мне сейчас жрать не хотелось, сама мысль о её пожирании сейчас вызывала отвращение. Так ощущаешь себя, когда тебя тошнит, а тебе предлагают сочный бифштекс с кровью. Мерзость… Маги и их чакры с аурой теперь вызывали у меня омерзение.

Возможно, мне следует взять на вооружение этот метод подавления ГОЛОДА и постоянно хавать трупную ауру, чтобы подавить свою страсть к пожиранию магии. Впрочем, я понимал, что это глупость, что такие рассуждения — это самообман. Я только что чуть не помер, я ясно сознавал это. И в следующий раз, если еще отведаю трупной ауры, мне уже может так не повезти, и я вероятно сдохну.

Поправился я сейчас просто чудом. Будь этой трупной ауры больше хоть на грамм, или в чем там измеряется магия — я бы точно скопытился.

Я не без труда поднялся на ноги.

— Есть у кого-нибудь попить? Только не алкоголь.

Глубина бросил мне свою фляжку, к которой я жадно присосался. Во фляжке оказалась вода с лимонным соком.

Напившись, я бросил флягу обратно князю, а потом достал смартфон и попытался набрать Таю, а потом и герцога — но никто из них мне не ответил.

— Прикольно, — констатировал я, — Ублюдок Кабаневич спёр мою жену. Хотя никаких прав на это не имеет. Тая теперь Нагибина, а не Кабаневич, она моя, согласно всем Имперским законам и традициям.

Я вдруг вспомнил, что в моем поместье до сих пор торчат люди Кабаневичей и тут же отписал сообщение бойцам своего ЧВК, чтобы их оттуда убрали.

Но мне сразу же пришёл ответ, что кабанчиков в моем поместье уже нет — они все сами ушли, еще пять минут назад.

— Герцог наверняка будет пытаться вас убить, Нагибин, — сообщил Полётов, жадно следивший за тем, как Мертвякова достаёт из головы Рюрика мозг, — Будет пытаться, пока не достигнет успеха. И еще будет сеять панику по поводу вашей Крокодильности, чтобы привлечь на свою сторону остальные кланы.

— И что мы предпримем? — поинтересовался я.

— Я ничего не собираюсь предпринимать, — ответил Полётов, — И вам не советую, князь. Завтра же я попытаюсь помириться с Кабаневичами. Герцог мне нужен, хоть он и наговорил здесь сегодня бреда.

— Ну а если он не пойдет на примирение?

— Вот тогда примем меры, — спокойно сообщил Полётов, — Но не раньше. Вы меня понимаете, князь?

— Понимаю, — буркнул я, — Но и вы поймите — если на меня будет покушение, то я такого терпеть не буду. И у вас время до завтра, чтобы помириться с Кабаневичами. Иначе я объявляю им войну. И пусть герцог вернёт мне жену.

— Я поговорю с Кабаневичем, — хмыкнул Полётов, — А вот вы, Нагибин, пока что в это не лезьте. Завтра мне понадобятся все либеральные масоны для того, что я планирую. И мои разногласия с Кабаневичем — она касаются в том числе наших внутренних дел, а не только вопроса о том, убивать вас или нет. Ситуация слишком тонкая, есть нюансы, о которых вы пока не знаете. Ясно?

— Да, Ваше Высочество. Я не буду трогать Кабаневичей до завтра. Если только они не нападут на меня первыми.

Ну а что мне оставалось?

Я был самым крутым магом в мире, это правда. Вот только я был уверен, что выбить из Полётова Тайны либералов мне не удастся, даже всей моей МОЩЬЮ. А четвертую Тайну либералов знает только Полётов, и силой я её у него не вырву, он мне её точно не скажет, ни под какими пытками. Вероятно даже не скажет, если я подавлю его волю Багатур-Булановским заклятием — у Полётова был двадцать пятый ранг, а я отлично помнил, как сопротивлялся подавлению воли тот рыцарь в подземной лаборатории, хотя он был гораздо слабее Полётова.

Так что до завтрашнего дня мне придется терпеть все это дерьмо, зато завтра, когда я узнаю Тайны либералов, как обещал мне Полётов…

Само собой, я помнил слова Словенова о том, что Крокодил не способен собрать Тайны и духовное Перводрево. Но Тайны были всемогуществом, а отказаться от такого я не мог. Да и никто бы не мог в здравом уме.

Наставник учил меня быть честным с собой, он сказал, что это главное… И я сейчас был честен с собой. Я хотел собрать все двенадцать Тайн Духовного Перводрева, я все еще жаждал Всемогущества. И вычеркивать эту цель из своего списка задач не собирался.

Кроме того, если я не соберу Тайны — то это сделает Алёнка, и тогда миру конец.

А значит, Полётова мне пока что придется слушаться.