И лекарство, увы, недоступно…

Может, есть оно у кузины?”

Отвечала княжне кузина:

“Если будет княжне по нраву,

Прикажу я пажу немедля

Вашей Милости грусть развеять,

Благо он учен и находчив!

Ну-ка, Карлос, развей скорее

Грусть сестрицы, гони печали!”

И ответил паж: “Повинуюсь!

Пусть несут гитару и арфу”,

А потом, подумав, добавил:

”Флейту пусть захватят и бубны”.

О, какую усладу Карлос

Подарил захворавшей деве!

Пел он голосом дивно чистым,

Монологи читал по-актерски –

Удивительные таланты

В этот вечер он обнаружил…

Но когда он забаву закончил,

Лишь сильней княжна захворала,

Помрачнела и загрустила.

Вот уж восемь часы пробили –

И кузина с пажом отбыли,

А инфанта лежит и страждет,

Вся душа ее стала раной.

Князь, отец ее многовластный,

Видя дочки любимой терзанья,

Приказал собрать эскулапов,

Чтоб мудрейшие из мудрейших

Разгадали причину недуга.

Осмотрели врачи инфанту,

Все внимательно изучили,

Совещались они, совещались,

Но болезнь не определили…

Что же это за хворь-загадка?

Долго думали, дальше гадали…

Наконец предложил один старец

Сделать список придворных юных –

Чтоб по очереди представали

Пред больной госпожой-инфантой,

Пусть подносят они букеты,

А родитель пускай, укрывшись,

Проследит за любимой дочкой:

Как увидит, что с радостью дочка

Принимает цветы – знать, даритель

Есть причина загадочной хвори,

Что зовется любовью страстной.

Вот какой изобрел он способ,

Этот мудрый врач престарелый!

И придворные стали сходиться,

Принимали их всех, исключая

Тех, кто был княжне неприятен,

И вносили в огромный список.

Наконец завершили список

Всех, кто жил во владеньях князя –

Не осталось больше придворных.

И тогда порешили также

Секретарских внести домочадцев –

Те охотно повиновались.

Вызывали придворных по списку,

Подошло и Карлоса время.

Повелели ему облачиться

В наилучшие из нарядов –

Превосходно его одели

С головы и до самых пяток.

Вот вошел он в покои принцессы,

Строго следуя этикету,

К ней направил любезные речи,

Преклонил у изножья кровати

Студиозус учтивый колено,

А потом он изящнейшим жестом

Преподнес ей букет прекрасный,

Сочетанье цветов нежнейших,

И ладони коснулся ладонью.

Оживилась инфанта тотчас,

Бледность щек сей же миг пропала,

И такие слова, не медля,

Дону Карлосу дева сказала:

“Ты – магнит души моей, Карлос[61],

Ты – виновник моих мучений,

Да, твоя вина, господин мой,

Что я страшно и долго страдаю.

Смерть близка была, но Всевышний

Надо мною призрел, как видно –

Можешь ты оживить больную,