– Это вам, что ли, про Ирку надо узнать? – надвигалась она бюстом на Дусика, смачно пережевывая подушечки «Орбита».

– Д… кх… да, мне… – поперхнулся Дусик и вперил взор в огромный вырез. – А… вы ее подруга?

Девица уже не смотрела на собеседника, она искала газами стул, куда можно было опуститься и выкурить сигарету. Стула не было.

– Мне так кажется, вы со мной поговорить желаете? Тогда пойдем спустимся к нам в кафетерий, – предложила красавица и, не оборачиваясь, поспешила на выход, покачивая влево-вправо бедрами.

Дусик как завороженный двигался следом. Словно под гипнозом, его бедра стали тоже раскачиваться в такт покачиваниям дамы.

– Вы что, меня дразните? – не оборачиваясь, спросила фемина.

– Я… околдован… У меня нечаянно получилось, – пролепетал Дуся и быстрее засеменил ногами.

Кафетерий находился на первом этаже и являл собой гибрид старороссийской столовой с новорусскими ценами.

– Закажите даме пирожное, – распорядилась Сотникова и, вытащив из пачки длинную тонкую сигарету, легко закинула ногу за ногу.

Дуся попробовал тоже независимо зашвырнуть на колено ногу, но в первый раз промахнулся – получился какой-то непонятный дрыг ногой, а больше выщелкиваться Дуся не рискнул. Он нащупал в кармане смятую десятку (остальной запас он неосмотрительно оставил в доме Алекса) и торопливо поднялся – дама просила пирожное.

Когда он вернулся к столику с тарелочкой, на которой одиноко валялась заварная трубочка, возле Веры Сотниковой уже восседал какой-то прилизанный господин с черными масляными глазами и щелчком подзывал официантку. Дуся успел как раз на щелчок.

– Я не собирался заказывать моей даме этот позавчерашний сухарь! – сверкнул он блестящими нетрезвыми очами. – У меня хватает денег, чтобы не покупать уцененные трубочки. Что вы мне притащили? Принесите «Буше», «Клико», шоколад, фрукты! И побыстрее!

Дуся с трубочкой топтался возле роскошной Сотниковой и не знал, что ему делать. Между тем прилизанный мужчина уже толкал ему в карман деньги и нервно отшвыривал его рукой. Делать было нечего – Дуся притащился к прилавку, закупил все, что заказал лощеный господин, уставил на поднос, кстати, трубочку тоже рядом пристроил и с медовой улыбкой, балансируя подносом, появился рядом с парой. Он выставил на стол угощение, уверенно уселся рядом и отодвинул господина плечом.

– Итак, что вы мне расскажете? – со всей строгостью спросил он у Веры, заталкивая себе в рот редкий в эту пору виноград – дар прилизанного.

Женщина уже совсем было возомнила себя первой женой арабского шейха, но суровость Дуси вернули ее в действительность.

– Ну что… Я думаю, что кончина Ирины не случайна… – играя бровями, прилежно отвечала она.

При упоминании о чьей-то неслучайной кончине прилизанный господин выхватил из кармана отключенный телефон и зычно отрапортовал в заднюю стенку аппарата:

– Да, я слышу, сейчас выезжаю!

Потом с жалостью распрощался с роскошной феминой и, подпрыгивая, унесся из кафетерия. Вера только горько проводила его взглядом.

– Да чего тут говорить, – всхлипнув от отчаяния, заговорила она. – Говорят, что Ирку случайно машина переехала, а я так считаю, что хорошо, если так, потому что она все равно бы до старости не дожила. У нее ведь целый план разработан был – она не просто работала в отделе, что это за работа! Она высматривала жертву. У нее специально товар строго разграниченный лежал: в левом углу цены низкие, ну и товар соответственный, в середине уже дороже и в правом углу товары самые дорогие ну и самые фирменные, все настоящее. Тут особенного ума не нужно: кто в правом углу толчется, того и обхаживать нужно. Руки у Ирки как у пианиста были, пальцы длинные, чуткие. Богатенькие не успевали сообразить, как у них из кармана пропадали бумажники, кошельки, портмоне. А потом, дня через два, Ириша появлялась в доме своего покупателя и приносила потерю. При этом глаза в пол, на щеках румянец, и ни одной копейки не истрачено. А голос! «Это, простите, не ваше? Ах, я случайно в отделе обнаружила! Ах, ради бога, не надо вознаграждения!» Нередко ее приглашали в гости, Ирина приходила, все такая же девочка-ромашка, а сама что только не тащила: и деньги, и драгоценности, и даже ценные бумаги. Только никто на нее подумать не мог. Выходит, все же кто-то додумался. Хотя… милиция уверена, что это случайная смерть.

Дуся сидел за столом и непонятно – то ли слушал, то ли уплетал угощение. Вера опять закурила.

– Вы слышите? – нервно обратилась она к собеседнику, наблюдая, как тот доедает третью грушу.

– Вы говорите, говорите, я слушаю. Кстати, очень любопытно, а откуда вам это все известно?

– Ха! Откуда! Да она сама мне хвасталась! Она не могла терпеть, что я красивее ее! У нее просто слюни бежали, когда она видела, что ее покупатели из правого угла возле меня вьются! Да она сама мне предлагала: давай, дескать, Верка, вместе работать. Но только я не могу так. Мне и незачем: у меня муж хорошо зарабатывает, а здесь я так, чтобы от скуки дома не киснуть, – презрительно оттопырила губку Вера и мастерски выпустила маленькое кудрявое колечко. – Чтобы я с ней работала! Да я как вспомню!.. К ней тут одна женщина приходила, одета так броско, вызывающе, сразу видно, что из богатых. Так она в отделе такой разгром устроила, вы себе не представляете! Наша заведующая в этот же день хотела Ирку уволить, но работать-то некому, вот и оставила.

– А что за женщина? Имя? Фамилия? Пол? Адрес? – встрепенулся Дуся.

– Да вы смеетесь надо мной, что ли? Она так орала, а я бы к ней кинулась адрес спрашивать? Вот номер машины запомнила, у нее такой номер забавный – девять, девять, девять, ВАУ! У меня когда будет машина, я себе обязательно такой же закажу!

– И что она кричала? Женщина, а не машина. Что женщина кричала?

– Ах, да всякую ерунду. Кричала, что все равно Ирке не жить, что она ее собственноручно похоронит, что у нее длинные руки, ну и все такое. Ну что женщина может кричать, когда ее достоинство оскорблено? А Ирка как-то сильно дамочку задела.

Дуся молчал. Теперь, когда Вера сказала ему номер машины, он про себя все время его повторял и боялся, что, как только выйдет на улицу, номер тут же улетучится из его памяти. Ясно, что при таких упражнениях никакого дальнейшего разговора уже не может получиться.

– Вы меня извините, мне пора, – бодро вскочил он из-за стола и понесся на улицу.

Во дворе стояла машина Ксении, девушка уже откинулась на подголовник и, похоже, дремала.

Дуся пнул по колесу, он видел, как это делают водители, и вся железная туша колыхнулась. Ксения проснулась и налетела на Дусю как сварливая жена:

– Ты где столько времени околачивался? Что это за дурная манера – я его здесь жду, а он там со всякими тетками рассиживает!

Дуся вел себя достойно. Он лениво почесал лысину, потом расстегнул куртку и усталым тоном сообщил: