небо напомнило ей о доме. Паквея была зимней нацией, и в ее воздухе царил морозец; из таких мест, как Меридиан, регулярно приплывали теплые фронты, и по мере охлаждения конденсировались. Капли становились все больше и больше, пока не превращались в гигантов. Дома водяные шары часто покрывались коркой льда — не так, как тут, — что делало их опасными вдвойне. Когда эти хрустальные сферы подлетали слишком близко к городу, их подрывали — бум, облако брызг, словно черный фейерверк на фоне чернильного неба. Но никогда они не бывали в таком множестве, как в потоке капель — больших и маленьких, — заполонивших поле зрения Антеи теперь.

Погода в Паквее была всего лишь отзвуком того, что испытали бы вы, если бы последовали за медленным дрейфом охлаждающегося воздуха к стене мира. Стоило Антее прислониться к деревянным перилам, как спокойствие этого уголка, набегающий воздух и собственная измотанность унесли мысли Антеи вдаль. Ей неожиданно привиделось небо, наполовину вымощенное зазубренными белыми клыками — миллионами и миллионами айсбергов, простирающихся из бесконечной тьмы снизу в бесконечную тьму вверху, а равно и во все стороны. По счастью, айсбергов затемненных, потому что в свете солнца они ослепляли бы, а задумайся вы о масштабе зрелища — так и вовсе свели бы вас с ума.

— Уже шесть часов.

Антея вздрогнула; голос Гонлина в воспоминаниях прозвучал так живо, как будто он стоял рядом с ней. Но нет, он висел на фоне гигантской ледовой стены. Они же выстроились вокруг в невесомом воздухе неровной звездой — Антея и еще шестьдесят человек, — с нарастающей тревогой слушая сообщение Гонлина.

— Шесть часов. По всей Вирге пробуждаются древние устройства, дремавшие тысячелетиями. Поле, подавляющее трансцендентные технологии, рухнуло. Что-то случилось с Кандесом.

— Он погас? — спросил кто-то, высказывая вслух кошмарную мысль, которая крутилась в головах у всех. Если бы солнце солнц умерло, перестало бы течь тепло, которое оно давало всему миру. Здесь стало бы намного холоднее — вплоть до того, что замерз бы сам воздух, — и этот холод скоро начал бы проникать во внутренние области. Без Кандеса умерла бы вся Вирга.

Гонлин пожал плечами. Антее ясно рисовался его мундир цвета индиго, отливающий фиолетово-пурпурным под светом дуговых фонарей за спиной, его резко высвеченное сбоку лицо. Глаз его она не видела — только изгиб щеки, тревожные морщины, резко пересекающие профиль.

— Насколько нам известно, солнце солнц перешло в ночной режим нормально, — сказал он. — Затем, через несколько часов, создаваемое им подавляющее поле отключилось. На данный момент Вирга настежь открыта для Искусственной Природы.

Антея, взглянув на Телен, вздрогнула. В неумолимом свете лицо ее сестры отдавало бледностью.

— Они проникли сквозь оболочку? — спросила она.

Гонлин поколебался. Затем опустил голову.

— Да, — сказал он.

Собравшиеся вокруг него разом вздохнули.

— Там, в темноте, просыпаются какие-то создания. Распрямляются и приходят в движение. Некоторые пробили стену. Другие, похоже, были… все это время здесь. — Он прикусил губу. — Яйца, если хотите. Видимо, были разбросаны по всей Вирге давным-давно. Сейчас они вылупляются. Мы должны уничтожить их.

Антея услыхала далекий звук, затем — громоподобный треск, отчетливый и резкий. Где-то треснул айсберг.

Звук пришел опять, уже с другого направления. Все внезапно обернулись, уставившись на далекую стену мира, где появлялись маленькие белые облачка.

Антея услышала вскрики, возгласы. Она смутно осознавала, что Телен схватила ее за плечо и куда-то указывает. Над всем этим усиленный мегафоном голос Гонлина повторял:

— Спокойствие, спокойствие! Это свои.

По всей безмерной вертикальной равнине выползали из разломанных ледяных коконов сверкающие, зеркально-яркие твари. Они встряхивались, разбрасывая осколки размером со взрослого человека, а затем расправляли прозрачные крылья с металлическими ребрами.

Постепенно слова Гонлина пробились сквозь суеверный ужас Антеи. Она посмотрела на него, потом снова на стену. Остальные тоже замолчали, ожидая объяснений — или хоть какого-то ободрения.

— Это защитники Вирги, — сказал Гонлин. — Мы всегда знали, что они там; вы могли даже слышать легенды о них. Там, где я вырос, мы называли их мотлями рубежей мира.

Телен ахнула и повернулась к Антее. Та кивнула. В детстве у них был замечательный сборник сказок, полный фантастических иллюстраций. На одной из них был нарисован мотль — драконоподобный часовой, охраняющий врата мира. Она всегда подозревала, что именно эта книга вдохновила Телен изучать археологию. Но несмотря на все чудеса, которые они повидали с тех пор, как покинули дом, Антея и представить себе не могла, что мотли могут реально существовать.

— На сегодня мотли находятся под нашим командованием, — продолжил Гонлин. — Наши древние полномочия на защиту Вирги — это не просто слова. Они подкреплены силой — силой, о которой многие из вас, несомненно, никогда не догадывались. То, чему вы теперь стали свидетелями, — это то, чего мне никогда не доводилось видеть и за многие столетия не видел никто из наших людей. Но командование всегда знало, что они там, ждут на случай если нам понадобятся. Мне жаль, что это произошло при таких обстоятельствах, но с данного момента каждому из вас доверена часть этой силы. Чтобы дать отпор нашим врагам.

Он продолжал речь, разъясняя способности этих неожиданных новых союзников, а рубежные мотли тем временем с гудением приблизились и начали описывать поблизости круги. Затем Гонлин сказал: «Телен, берешь Авиа двенадцать. Антея, Авиа тринадцать». И из ночи вынырнул кошмар из живого металла; его конечности оканчивались дулами массивных орудий, а голова походила на покрытый рубцами стальной шар. Его оболочка все еще курилась от минусовых холодов после долгого сна в ледяной стене мира.

Гигантская голова дернулась в одну сторону, потом в другую. Затем:

— Кто здесь Телен Аргайр?

Казалось, заговорил сам ледник, голосом древним, холодным и гулким, будто гром. Сестра прижалась к Антее, и та крепко обняла ее. Однако потихоньку Телен стала отстраняться, пока Антея не отпустила ее, и та поплыла по воздуху к чудищу.

— Я Телен Аргайр, — сказала она почти неслышным голосом.

— Мы Авиа двенадцать.

Мотль подался вперед, подхватив ее одной рукой с оружейными стволами вместо пальцев. Затем, устроив небольшой ураган вокруг зрителей одним взмахом крыльев, исчез в ночи. Сотни, а затем и тысячи других мотлей последовали за ним в темноту.

И еще тысячи ждали в тени на краю мира. Один из них заскользил по воздуху вперед, величественный и безмолвный. Антее припомнились отзвуки фатума в его голосе, когда он выкликнул: «Кто здесь Антея Аргайр?»

Антея вздрогнула и пришла в себя. Она чуть не уснула у перил. Может быть, ей пора вернуться к Эргезу.

Может быть, сегодня ночью она заснет без сновидений.

*