Я глупо киваю и опять бормочу свой вопрос:

— Вы видели Маркуса?

Не обращая на меня внимания, она достает из корзинки последний подарок: скрученный лист бумаги, аккуратно перевязанный тонкой полоской кожи, которую она снимает и кладет обратно в корзинку, приговаривая:

— Ох и везет мне сегодня. Давненько у меня такого урожайного дня рождения не было… ох давненько.

Мэри разворачивает бумагу: это рисунок пером, я нарисовал для нее деревья и белок. Она долго разглядывает его, потом говорит:

— По-моему, твой отец любит рисовать. У него талант, и у тебя тоже.

Очень интересно? Откуда она об этом знает?

— Вежливые люди отвечают «спасибо», когда им говорят комплимент.

Я бормочу:

— Спасибо.

Мэри улыбается.

— Хороший мальчик. Ну а теперь выпьем чаю с тортом… девяносто свечей — это интересно.

Через какое-то время мы сидим на той же траве с чаем и именинным тортом. Свечки — ровно девяносто — отсчитывала Мэри, а ставил на небольшой вишневый торт я, и до сих пор не могу понять, как они туда поместились. Буркнув какое-то заклинание, Мэри щелкнула пальцами, и свечки зажглись. Потом она дунула, но из ее рта вылетело больше слюны, чем воздуха, и мне пришлось тушить непогасшие свечки кухонным полотенцем. За все это время я не узнал от Мэри ничего, кроме того, что именно она кладет в пирог, где хранит запас свечей и как ей хочется, чтобы кто-нибудь, наконец, придумал заклинание, прогоняющее слизней с огорода.

Тогда я спрашиваю ее, почему она позвала меня на свой день рождения.

Она говорит:

— Ну не сидеть же мне тут в одиночку, правда?

— Почему вы не позвали мою бабушку?

Мэри, причмокивая, делает большой глоток остывшего чая из своей чашки и звучно рыгает.

— Я пригласила тебя потому, что хотела поговорить с тобой, а бабушку твою не пригласила потому, что с ней мне говорить не о чем. — Она снова рыгает. — Да уж, хороший получился пирог.

— А о чем вы хотите поговорить?

— О Совете и о твоем отце. Хотя про него я мало что знаю. Зато я много знаю про Совет. Я там работала.

— Бабушка мне говорила.

Молчание.

— Что ты знаешь о Совете, Натан?

Я пожимаю плечами:

— Мне приходится ездить к ним на Освидетельствования и выполнять их уведомления.

— Расскажи-ка.

Я излагаю факты.

Пока я говорю, Мэри молчит, только кивает да время от времени пускает слюну.

— Думаю, если я пойду на следующее Освидетельствование, меня убьют.

— Может быть… но, скорее всего, нет. Иначе они бы уже давно с тобой разделались. И если ты еще жив, то это не потому, что они такие добрые, уж поверь.

— А вы знаете, почему?

— У меня есть кое-какие догадки. — Она вытирает рукавом рот и хлопает меня по руке ладонью. — Скоро тебе надо будет уходить.

Солнце уже за деревьями.

— Да. Поздно уже.

Она вцепляется в мою руку своими кривыми пальцами, точно клешнями.

— Да не отсюда уходить. Тебе придется скоро уйти из дома. Найти Меркури. Она тебе поможет. Даст три подарка.

— Но мой отец…

— Найти отца даже не пытайся. Меркури тебе поможет. Она помогает Ведьмам, попавшим в беду. Конечно, не бесплатно. Но она тебе поможет.

— Кто такая Меркури?

— Одна Черная Ведьма. Старая Черная Ведьма. Ха! Считаешь меня старухой. Она — вот кто старуха! Но Дар у нее сильный, очень сильный. Она может контролировать погоду.

— Но как она может дать мне кровь? Она же мне не мать и не бабушка.

— Нет, зато она очень дальновидная деловая женщина. Самое смешное, что процветание бизнеса Меркури обеспечил Совет. Видишь ли, много лет назад они решили создать банк крови всех Белых Ведьм, чтобы, если ребенок останется без родителей, Совет мог заменить их и провести церемонию Дарения.

— И это сработало?

— О да. Заклинание, правда, немного подновили, но кровь берется родительская или от бабушек с дедушками, и подарки дарятся по-прежнему.

— Постойте, я угадаю… Меркури украла немного крови. — Наверное, так к ней попала и кровь моей матери.

— Догадаться несложно. Всякий сказал бы Совету, что это рано или поздно случится, и многие говорили. Совет предупреждали, те не слушали, говорили, что кровь в надежном месте, а тем временем Меркури потаскивала из их запасов. Не целыми бутылками, конечно, нет, но ровно столько, сколько понадобилось бы на проведение церемонии, случись какому-нибудь несовершеннолетнему колдуну или ведьме повздорить с родителями или впасть в немилость у Совета.

— Существует немало снадобий, в рецепт которых входит кровь ведьмы. Белые Ведьмы тоже идут к Меркури, когда не могут найти подмоги среди своих. И Черные идут к ней, когда для какого-то снадобья им понадобится кровь Белой Ведьмы. Меркури помогает всем, но не бесплатно, только платят ей не деньгами: ей платят натурой. Она меняет кровь на снадобья, заклинания, редкие ингредиенты, магические предметы… Ну, ты понял. Она научилась делать зелья и накладывать заклятия, хотя это и не ее специальность. У нее есть доступ к сильной магии, и она стала могущественной ведьмой.

— И как мне ее найти?

— О, этого я не знаю. Мало кто знает, где ее искать. Но среди Белых Ведьм есть те, кто не согласен с методами Совета или разругался с ними по иной причине. Меркури действует через таких людей. И один из них мой знакомый.

— И я могу ему доверять?

— Да, Бобу ты можешь довериться. У него свои причины презирать Совет. Он — друг.

Мы ненадолго замолчали. Кажется, Мэри можно доверять, но вот Меркури, похоже, не самое лучшее решение моей проблемы. И еще я хочу увидеть отца.

Я начинаю:

— Но, мне кажется, отец…

Мэри перебивает меня:

— Да, кстати, об отце. Я мало что о нем знаю. Разумеется, твоя бабушка знает его гораздо лучше.

Я был удивлен, как будто ослышался.

— Судя по выражению твоего лица, она тебе об этом не сказала?

— Нет! Откуда бабушка может знать Маркуса?

— Мы еще об этом не говорили. Пока. Лучше скажи мне сначала, что ты знаешь об отце.

У меня голова пошла кругом. Бабушка знает Маркуса. Это значит…

Мэри дергает меня за руку.

— Расскажи мне, что ты знаешь о Маркусе. О твоей бабушке мы еще поговорим.

Я замешкался. Бабушка учила меня никогда и ни с кем не разговаривать о Маркусе, и сама о нем не говорила. Но все это время она хранила от меня секрет…