— Покажи руку всем членам Совета.

Я делаю шаг вперед и кладу руку на стол.

Дядюшка Анны-Лизы, Сол О’Брайен, почти не глядит на нее. Его зализанные назад светлые волосы отливают желтизной. Наклонившись к уху Предводителя Совета, он что-то шепчет.

Интересно, знают ли они о шрамах у меня на спине. Наверное, да. Киеран наверняка растрезвонил о том, что сделал.

— Теперь отойди от стола, — говорит Сол.

Я делаю, что мне велят.

— Ты умеешь заживлять порезы? — спрашивает он.

Отрицать это смешно, но я ни в чем не хочу признаваться в этих стенах. Он повторяет вопрос, я стою и молчу.

— Ты обязан отвечать на наши вопросы.

— Почему?

— Потому что мы Совет Белых Ведьм.

Я смотрю на него.

— Ты умеешь залечивать порезы?

Я продолжаю молча на него смотреть.

— Где ты провел последние два дня?

Я по-прежнему не свожу с него глаз, но на этот вопрос отвечаю.

— В лесу, рядом с домом. Спал на воле.

— Лгать Совету — тяжкое преступление.

— Я не лгу.

— В лесу тебя не было. Тебя не было ни в одном из тех мест, где Совет разрешил тебе находиться.

Я снова изображаю удивление.

— Тебя вообще нигде не было.

— Вы ошибаетесь. Я был в нашем лесу.

— Нет. Я не ошибаюсь. И, как я уже говорил, лгать Совету — серьезное преступление.

Я выдерживаю его взгляд и повторяю:

— Я был в лесу.

— Нет. — Судя по голосу, Сол нисколько не злится; он утомлен и ему скучно.

Предводительница Совета поднимает руку:

— Довольно.

Сол переводит взгляд с меня на свои ногти и откидывается на спинку стула. Предводительница обращается к охранникам в дальнем конце комнаты:

— Приведите миссис Эшворт.

Лязгает задвижка, и издалека доносятся медленные шаги бабушки. Ее ставят рядом со мной, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее, и с ужасом вижу перед собой маленькую, перепуганную старую женщину.

Предводительница интересуется:

— Миссис Эшворт. Мы пригласили вас сюда сегодня затем, чтобы вы могли ответить на выдвинутые против вас обвинения. Серьезные обвинения. Вы не справились с возложенной на вас задачей следовать всем Уведомлениям Совета. В Уведомлениях ясно сказано, что Совет должен знать о любых контактах половинного кода с Белыми Ведьмами, взрослыми и несовершеннолетними. Вы не уведомили нас об этом. Вы также не смогли препятствовать проникновению половинного кода на закрытые для него территории.

Предводительница заглядывает в свои бумаги, потом опять смотрит на бабушку.

— Хотите что-нибудь сказать?

Бабушка молчит.

— Миссис Эшворт. Вы как опекун половинного кода обязаны были следить за исполнением инструкций, сообщенных вам в Уведомлениях. Вы не обеспечили пребывание половинного кода на дозволенных ему территориях, вы не проинформировали Совет об имевших место встречах половинного кода с Белыми Ведьмами Киераном, Ниаллом, Коннором и Анной-Лизой О’Брайен.

— Моя бабушка ничего не знала об этом. А встречаться с Киераном, Ниаллом и Коннором я не собирался. Они сами на меня набросились.

— По нашим сведениям, это ты напал на них, — отвечает Предводительница.

— Ага, один на троих. Как же.

— А с Анной-Лизой? С ней ты встречаться собирался?

Я снова молчу и смотрю.

— Ты собирался встречаться с Анной-Лизой? Или ты хотел напасть на нее? Или еще что-нибудь похуже?

Мне жаль, что я не умею убивать взглядом.

Предводительница Совета снова обращается к бабушке.

— Миссис Эшворт, почему вы проигнорировали наши инструкции?

— Я не игнорировала. Я их выполняла. — Голос бабушки звучит сипло и совсем тихо.

— Нет. Вы их не выполняли. Вы не сумели контролировать поведение половинного кода. Или, быть может, вы знали о его отлучках в недозволенные места и просто решили закрыть глаза на эти нарушения?

— Я следовала инструкциям, указанным в Уведомлениях, — тихо отвечает бабушка.

Предводитель Совета вздыхает и кивает дяде Анны-Лизы; тот вытаскивает из ящика стола лист пергамента. И начинает читать вслух: дату и время каждого моего отъезда из дома, дату и время каждого возвращения домой. Все мои поездки в Уэльс.

Я чувствую себя паршиво. А я-то был уверен, что езжу незаметно. Зато о поездке к Мэри нет даже упоминания. Ее инструкции сработали, хотя мое исчезновение их явно переполошило.

— Так ты отрицаешь, что совершал эти поездки за пределы отведенной тебе территории? — спрашивает Предводительница.

Я по-прежнему не хочу ничего признавать, но и отрицание выглядит бессмысленным.

— Бабушка не знала, что я делаю. Я говорил ей, что хожу в лес, где мне можно находиться.

Женщина подводит итог:

— Итак, ты признаешь, что нарушал инструкции Уведомлений. Ты лгал Совету. Ты обманывал родную бабушку, чистую Белую Ведьму.

Дядя Анны-Лизы продолжает:

— Совершенно очевидно, что он пытался обмануть всех. Однако следить за тем, чтобы инструкции соблюдались, обязана миссис Эшворт. И… — сделав паузу, он смотрит на Предводительницу, которая едва заметно наклоняет голову, — коль скоро миссис Эшворт явно не справилась со своими обязанностями, нам придется назначить ей замену.

И тут из дальнего угла комнаты к столу выходит женщина громадного роста. Я уже давно ее заметил, но думал, что она из охраны. Слева от стола она останавливается. Несмотря на размеры, движения ее легки и изящны, и, даже стоя почти по стойке смирно, она производит странное впечатление помеси солдата с балетной танцовщицей.

Предводительница извлекает из стола другой пергамент и говорит:

— Вчера мы приняли новое Уведомление. — Она медленно читает:

Уведомление о решении Совета Белых Ведьм Англии, Шотландии и Уэльса.

Все носители половинных кодов (Б 0.5/Ч 0.5) должны проходить обучение и жить под присмотром лишь тех Белых Ведьм, чьи кандидатуры одобрены Советом.

— Он получает образование под моим присмотром. Я Белая Ведьма. И я хорошо его учу. — Голос бабушки едва слышен. Кажется, будто она разговаривает сама с собой.

Предводительница говорит ей:

— Миссис Эшворт, нам ясно, что вы не смогли проследить за исполнением по крайней мере двух пунктов наших инструкций. Для вас было одобрено наказание.

Наказание? Что это еще такое? Что они с ней сделают?