— Уильям, слишком много сразу сложных вопросов.

— А вы надеялись, что разговор будет простым? — Кейси резким движением сложил зонт. — Мне не надо прописных истин и цитат из научных книжек, Збиг. Я прошу вас подумать. Россия большая, ее людей всегда хватит, чтоб закрыть их телами амбразуру любой войны. И с пушками идти на Россию бесполезно. Наполеон, Гитлер… были не слишком далекими людьми, поскольку хотели в открытую завоевать Россию. А вот польский Лжедмитрий был уже иной тактикой. Мне кажется, очень даже перспективной. А вы как думаете?

— Когда я изучал историю России, то… — Бжезинский неловко укусил себя за губу. — Я видел примеры, когда русскую страну пытались поставить под внешнее управление. Но все закончилось провалом. И я пока не улавливаю вашу мысль, Вилли.

— Вы просто мало задумывались над темой агентов влияния, — Кейси нетерпеливо стянул перчатку. — А мне кажется, что только такая разведтехнология в русской стране и работает. Вспомните. Русский царь Петр Первый женился на бабе из-под телеги! Да еще на любовнице своего подчиненного — Александра Меншикова! Как такое могло выйти? Грамотный шпионаж! Кем же, как не подставной фигурой английских спецслужб была русская царица, не говорящая даже по-русски, Екатерина Первая?

— Но при чем тут Польша?

— Вы все еще не улавливаете мою мысль?

Кейси и Бжезинский подошли к маленькому круглому водоему с мраморным фонтаном. В холодной воде одиноко плавал черный лебедь. Фонтанчик хрустально чистой воды мелодично журчал. Лебедь изящно выгибал дугой шею и чистил розовым клювом черные перья.

— И сегодня Польша не прочь управлять Россией. Польские католики ненавидят русских христиан. Движение «Солидарность» готово пойти войной на русский тоталитаризм… Но одной ненависти мало. Нужна стратегия, а поляком ее всегда не хватало. Не хватило стратегического ума роду Мнишек, не хватит ее и «Солидарности». — Кейси равнодушно смотрел на черного лебедя, чистящего перья.

— Вы думаете, что дело лишь в стратегии?

— Да. Именно потому поляки никогда не будут управлять Россией. Они делают первый шаг, не думая о втором и третьем. А в войне никакой спонтанности быть не может. Изменение геополитического баланса — это долговременная и хорошо продуманная игра… на великой шахматной доске большой политики.

— Согласен.

— Вот. Это я и хотел услышать. Теперь задам вам ключевой вопрос, Збигнев, прямо, без обиняков. Что мы должны сделать, чтобы обрушить экономику Польши?

Черный лебедь перестал чистить перья и вопросительно повернул голову в сторону собеседников. Налетел холодный порыв ветра, волной посыпались холодные брызги, и по воде побежала мелкая рябь.

— Обрушить экономику моей родины? — у Бжезинского расширились от изумления глаза.

— Вы только что сказали, что чувствуете себя гражданином США, — губы Кейси скривились в насмешке, — неужто, перекраивая своими руками карту земного шара, вы станете предаваться излишней патетике? Польша удобна тем, что ни исторически, ни идеологически не является советским государством. Советский строй там установлен искусственно. И, думаю, ненадолго. Лидер «Солидарности», Лех Валенса, это современный Лжедмитрий. Но ему надо помочь. Подчинив себе Польшу извне, экономически, мы прорубим на карте Союза достаточно большую прореху, и более того, сможем прямо или косвенно влиять на всю Европу.

Ветер наклонил хрустальную струю фонтанчика, словно ветвь плакучей ивы. Лебедь расправил крылья и шумно захлопал ими, стряхивая летящие на себя брызги.

— Теоретически экономика любой страны обрушивается по очень простой схеме, — пробормотал Бжезинский, кутаясь в теплый мохеровый шарф. — Страна должна под любым предлогом набрать зарубежных кредитов… и сесть в долговую яму. После этого в стране вводится внешнее политическое управление. Вот и все.

— Я всегда знал, что вы — гений.

— Разве я сказал что-то особенное? Обычная схема обрушения экономики чужой страны. Надо сказать — универсальная. Она подойдет и для нынешней Польши…

— Как это будет выглядеть на практике?

— Очень просто…

И Бжезинский рассказал, как технологически в стране вводится внешнее управление. Важно ОТКРЫТЬ ГРАНИЦЫ ДЛЯ ДОЛЛАРОВОЙ ЭКОНОМИКИ. Страна БЕРЕТ КРЕДИТЫ, желательно, В ДОЛЛАРАХ, под какую-нибудь развивающуюся отрасль экономики. Закупает на кредиты за рубежом оборудование и собирается рассчитаться по долгам продукцией. Однако рыночная конъюнктура неожиданно складывается против этой продукции. Производимая на купленном в кредит оборудовании продукция неожиданно не находит спроса. Рынок спроса блокируется.

Это сделать можно неофициально, через сговор монополистов. Можно и в открытую, через эмбарго. Качество и специфика продукции значения не имеет, сгодится все — от колбасы и дамского тряпья до автомобилей. Международная конъюнктура на то и существует, чтобы выпускать на рынок не тех, кто делает лучше и качественнее, а тех, кто удобен Америке. Скажем, Китай — пусть завалит своим «одноразовым» ширпотребом весь мир, главное, чтоб соблюдал в отношении США правила игры.

А если страну надо уничтожить, то ее попросту следует лишить возможности вернуть кредиты. Это очень просто. Высококачественная и дорогостоящая продукция не находит спроса, и получается, что она произведена в убыток. Нарастают митинги и стачки — тысячи людей лишены зарплаты. Страна сталкивается с неразрешимой проблемой. КАК ОТДАВАТЬ КРЕДИТЫ?

А никак. Приходится идти на политические уступки.

Вот тогда появляется благодетель в лице страны, выдавшей кредиты, например США, и великодушно объявляет:

— Мы вам продлим срок выплаты кредитов. (Варианты: мы снизим в виде исключения для вас процентную ставку. В исключительных случаях можно даже «простить» стране долги и «подарить» кредит.) Но в обмен на наше великодушие будьте любезны отработать некоторые наши условия, например, принять демократические законы, избрать президента… и т. д. Все. Дело сделано.

Для контроля «отработки» кредитов — подарка с барского плеча в качестве международного арбитра призывают Комиссию по правам человека и ООН. Обычно в рамках демократизации всего мира, в стране-банкроте вводится институт президентского правления. Надо ли говорить, что президента выбирают именно того, который будет предложен? То есть, на высший пост в стране назначается АГЕНТ ВЛИЯНИЯ. Страна полностью переходит под внешнее управление. У нее будет свой президент — номинально. В реальности первое лицо страны будет марионеткой у зарубежных спецслужб, и одновременно, «крышей» для разветвленной сети иностранной агентуры.

Облака заволокли холодное небо Вирджинии. Кейси повесил черный зонт рукояткой на локоть и руки скрестил на груди. Где-то далеко, на высоком склоне Аппалачских гор уже выпал, верно, снег. Высокогорное плато Камберленд погружалось в сизую мглу наступающих холодов. Вся природа, казалось, замерла в ожидании какого-то перелома.

— И что же, Збигнев, эта схема может работать не только в отношении Польши?