— Нет, уехать я не могу. В этой гнилой железяке лежит целое состояние. У меня не хватит силы воли отойти от нее. Будь что будет.

— Как же он собирается взять мешок? — равнодушно спросил Антон.

— Я догадываюсь. Мусоровозка. Они объезжают центральные улицы по два раза в день.

— И что?

— А то. Обратил внимание, какой он нам яркий пакет подсунул для денег? Мусорщики не могут его не заметить. Он их нанял. Они и станут курьерами. Все просто.

Антон промолчал. Луговой не отрывал взгляда от контейнера и вздрагивал каждый раз, когда мимо ящика проходил какой-то человек. Ожидание было мучительно, ему казалось, будто его перемалывают жернова гигантской мельницы. У Никиты задергалось левое веко. Минуты шли. Но ничего не происходило.

— Может, ты его спугнул?

— Как?

— Сидит где-то рядом, притаившись, и ждет. Наверняка раньше нас пришел и видел, как ты вернулся.

— Сидеть у меня под носом? Не считай его идиотом. Он знает, что я ему не дам залезть в контейнер. Проще было устроить обмен на кладбище, где он записку оставил. Там ничего не стоит спрятаться, лес кругом. Нет. Тут есть какая-то хитрость.

— Мотоцикл? Мы его не догоним.

— Пуля догонит. У меня с собой пистолет. Стрелять еще в Афгане научился. Не промахнусь. Тут всего-то метров десять. И целиться не надо.

— Выстрел в центре города?

Луговой заткнулся. Оба замолкли и опять ждали и ждали.

— Пожалуй, с мусорщиками ты угадал, Никита. Только вряд ли кто-то доверит большие деньги работягам. Хотя… Здесь они им применения не найдут. А еще он может ждать мусорную машину на свалке за чертой города, яркий мешок легко найти в огромной куче мусора. Долго копаться не придется.

— Точно. А не такой ты дурачок, Антон, каким прикидываешься. Значит, его здесь нет. И никто за нами не следит. Он встречает машины на свалке, вокруг простор, бери мешок и сваливай. До шоссе семь километров. Там и машину оставить можно, медведи ее на запчасти не разберут.

Внезапно Луговой подпрыгнул на месте, словно гвоздь ему вонзили в седалище. Антон глянул в окно. К контейнеру подъезжал мусоровоз. Один из рабочих стоял на подножке.

— Нет, деньги я им не отдам. Шиш с маслом. Мешок мы сами заберем и полным ходом на свалку. Он там, где ему еще быть?! Возьмем его тепленьким. Не видать ему баксов, как своих ушей!

Луговой, опрокинув стул, бросился на улицу. Антон не мог понять, что еще этот взбалмошный тип хочет сделать. Одно было ясно, Никиту застали врасплох, и он до сих пор не мог прийти в себя.

— Эй, командир, погоди-ка цеплять, я не то -выбросил. Надо забрать. — Отпихнув локтем мусорщика в сторону, Луговой сдернул цепочку, откинул крышку и достал из контейнера пестрый мешок. — Вот так-то будет лучше. Слишком дорогой подарочек для вас. Перебьетесь.

Мусорщик пожал плечами, подцепил крюками контейнер, и подъемник начал его поднимать. Антон стоял, не двигаясь, Луговой отошел уже метров на пять.

— Ну, ты что там застрял? — Никита оглянулся и поймал взгляд Бартеньева.

Контейнер был поднят на достаточную высоту, чтобы иметь возможность видеть его дно. Оно было вырезано, будто по циркулю, отверстие затыкал громадный черный полиэтиленовый мешок. Никита перевел взгляд на то место, где стоял контейнер. В тротуаре зияла черная дыра. Это был люк канализации, но почему-то без крышки. Когда мусорный ящик стоял на месте, оба отверстия совпадали по размеру и месту стыка.

Лугового прошиб холодный пот. Он в ярости порвал пакет, который бережно держал в руках, содержимое разлетелось во все стороны. Это были фотографии порнографического содержания. Крупные, яркие, цветные, и две размотавшиеся по мостовой фотопленки.

Оба мусорщика рассмеялись:

— Ты прав, папаша, такого дорогого подарочка мы не стоим. Оставь их себе. На сон грядущий любоваться будешь.

Никита глянул на них так, что ребятам стало не до смеха. Они вскочили на машину и уехали.

Луговой бросился к люку и, едва не поломав ноги, скатился вниз по скобам, вбитым в стенки. Ноги его по щиколотку оказались в воде. От колодца в разные стороны шли четыре коридора арочного типа метра полтора в высоту.

— Ушел сволочь!

Антон тем временем собирал фотографии с проезжей части. Жалко, все же человек за них полмиллиона долларов заплатил.

* * *

Зимин дошел до конца тоннеля, где была стальная решетка с дверью. Ключ от замка у него имелся: через эту дверь он сюда и попал. Выйдя из канализационной шахты, он оказался на склоне крутого берега реки. Поднявшись по лесистому холму вверх, Кирилл сел на поваленное дерево. От долгого пребывания в полусогнутом положении ломило спину, затекли ноги. Он устал. Немного отдышавшись, снял со спины рюкзак достал из него пестрый желтый мешок с яркой надписью: «Суперлотерея года! Играй и выиграешь!»

Остряк! Что-то в нем есть, в этом парне. Лишнего не болтает, ничего впустую не делает. Все рационально, все в цель.

Вывалив содержимое мешка на землю, он поймал себя на том, что ему лень наклониться, чтобы собрать разлетевшиеся по склону пачки долларов. Какое кощунство! Так обращаться с твердой валютой не каждый себе может позволить. Но эти купюры были легкой добычей. Получить их ему ничего не стоило.

В девять утра он явился в гараж, где его поджидал Антон, как всегда, немногословный. Пе-.

редал ключи от решетки, ведущей в канализационное подземелье, план, начерченный на бумаге, компас и яркий полиэтиленовый мешок, набитый чем-то легким. Уже потом, проверив его содержимое, Зимин увидел порнооткрытки. Парочку оставил себе, на всякий случай. На плане было указано время, когда, где и как надо действовать. Один из люков, выходящих на улицу, был открыт, над ним стоял мусорный контейнер с дырой в дне, прикрытой целлофановым мешком с опилками. Надо было его приподнять плечом, просунуть в контейнер свой мешок, а взамен взять такой же. В чем здесь риск, Кирилл не понял: его никто видеть не мог. Неудобство — да, но не риск. Поменяв местами мешки, он должен был тут же уходить к реке, ориентируясь по плану и компасу. Пришлось немного погорбатиться — и все вопросы решены. Ловко придумано.

Зимина мучил вопрос: почему Антон доверил ему деньги. Полмиллиона долларов. С такими деньгами можно жить припеваючи до самой смерти. Если он сейчас смотается из города, его никто никогда не найдет. Элементарно. Если захочет оборвать все концы, то сумеет сделать это. Но Зимин этого не сделал.

Кодексе чести — глупость и ханжество по нынешним временам. Но у Зимина был свой кодекс. Имел ли он отношение к чести, совести или еще какому-нибудь высокому понятию, не имело значения. Как говорится, каждый по-своему с ума сходит.

Зимин отдышался, набрался сил, переложил собранные пачки в спортивную сумку, спрятанную под сучьями ельника. И это Антон предусмотрел.