улыбнулся тот. — Я, кстати, тоже пока ещё не определился с основным предметом.

Полли схватилась за голову.

— Уверена, что ваши родители будут категорически против!

Андрей улыбнулся:

— Мои родители перестали спорить со мной, когда мне было двенадцать. После того, как отец запретил мне осенью ночевать под открытым небом под предлогом того, что простужусь, я ушёл из дома. Прятался в пригородных рощах четыре дня. После чего вернулся домой живым и здоровым.

Анатоль присвистнул:

— Мой папахен мне голову открутил бы.

— Мой тоже... — Андрей ненадолго смешался, — ... обошёлся со мной строго. Но, тем не менее, счел мою аргументацию убедительной. И более никаким моим занятиям не препятствовал. Посему не думаю, что с этим возникнут проблемы.

Полли повернулась к Анатолю. Тот беспечно развёл руками:

— Я — третий сын в семье. У меня два старших брата, каждый из которых сделал уже приличную карьеру. И сестрёнка, на одиннадцать лет младше. Между нами с Лизочкой было ещё двое детей, но они умерли во младенчестве. Лизочку, конечно, все обожают. А на меня мало обращают внимания. К тому моменту, как спросят, какой предмет выбрал основным, я уже пройду половину курса.

— А я — единственный сын, — вдруг погрустнев, сказал Андрей. — У меня мог бы быть брат, но умер, едва родившись. Матушка очень тяжело пережила эту смерть. И с тех пор... — Он, не договорив, махнул рукой.

«... детей в семье больше не было», — мысленно закончил я.

— Я тоже — единственная, — сказала Полли. — Та же история... Говорят, что прежде не было такой высокой смертности среди белых магов.

Андрей кивнул:

— Прежде — не было.

А я вспомнил слова деда о том, что белые маги вырождаются. Он, вероятнее всего, имел в виду в том числе и это.

— И вы ещё собираетесь учиться военному делу! — всплеснула руками Полли. — А для чего, спрашивается? Для того, чтобы вас убили на войне?!

Она, вероятно, спорила бы с нами и дальше, но тут в небе появилась турнирная таблица.

Бѣлые маги

Г-нъ Пущинъ, распознанiя кубка +2 балла

Г-жа Нарышкина, убита −2 балла

Г-нъ Барятинскiй, прiчинѣнiя врѣда товарiщу −2 балла

ЗОЛОТОЙ КУБОК +50 баллов

Общiй зачётъ +86 баллов.

Глава 10. Это была всего лишь игра

— Ура! — воскликнула Полли. И захлопала в ладоши от восторга. — Мишель добрался до стартовой локации! Мы победили, господа!

— Интересно, что там у чёрных с баллами, — сказал Андрей — когда мы, после дружеских объятий и поздравлений, двинулись дальше.

Полли фыркнула:

— Жаль, что не снимают баллы за скудоумие. Эта противная Алмазова, как и её команда, даже не разгадали, что кубок — тромбон.

— Я, к слову, тоже не разгадал, — фыркнул Анатоль. — Никогда не увлекался классической музыкой.

— И я, — кивнул Андрей.

— Ничего. Зато Мишель быстро всё понял, — сказал я. — Для того и нужна команда — в которой каждый силён по-своему... Кстати. — Мне с самого начала игры не давал покоя один вопрос. — Кто-нибудь может мне объяснить, отчего Юсупов так цепляется к Мишелю? — Я повернулся к Андрею. — Ты назвал Мишеля «самородком», правильно я помню?

Андрей поморщился. Процедил:

— Юсуповы — известные борцы за чистоту аристократической крови. Я даже слышал, что Венедикт Юсупов выдвигал в Ближнем кругу предложение насильственно лишать самородков магии.

— И я об этом слышал, — кивнул Анатоль. — Можно сказать, из первых уст. Папахен разговаривал с кем-то по телефону, возмущался поведением Юсупова. А когда папахен возмущается, у него в кабинете аж стёкла дрожат. Не захочешь — услышишь.

— А это возможно — насильственно лишить магии? — удивился я.

Андрей развёл руками:

— По слухам, возможно. Но это однозначно не та вещь, о которой будут рассказывать школярам на первой курсе.

— Это запрещённый раздел, — кивнула Полли. — Изучать и использовать такую магию позволительно только с личного разрешения государя.

— Ясно, — кивнул я. — А самородок — это?..

Парни и Полли переглянулись.

— Крепко ты головой ударился, — посочувствовал Анатоль. — Элементарных вещей не помнишь... Самородок — это незаконнорожденный маг. Не обязательно прямой бастард; прямых, как правило, признают, потому что такой ребёнок-маг — большая редкость. Но случается и так, что маги появляются внезапно — в обычных, казалось бы, семьях.

— Кто-то когда-то согрешил с магом, — пояснил Андрей в ответ на мой вопросительный взгляд, — но это проявилось лишь через несколько поколений. Чем сильнее родовая магия, тем проще установить её принадлежность. Я не знаю, в какой семье родился Мишель. Но судя по тому, что носит фамилию Пущин, родовая магия — их.

— Порой случаются удивительные открытия, — усмехнулся Анатоль. — Будьте осторожнее в половых связях, господа... Прошу прощения за фривольность, — поклонился он покрасневшей Полли.

— Хотя барону Пущину — уже под восемьдесят, — продолжил Андрей, — и наследников у него нет.

— В газетах писали об истории с Мишелем, — кивнула Полли, — теперь я припоминаю. Он рос в обычной мещанской семье, не самой богатой — когда у него вдруг проявился дар. Родители Мишеля подали прошение на имя государя, о том, чтобы определить, какому роду принадлежит магия. Установили имя Пущиных. Старый барон был изрядно шокирован, но выделил деньги на содержание Мишеля. И дал ему своё имя.

— Хотя, насколько я понимаю, свежеобретенному наследнику он не сильно рад, — добавил Анатоль.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, сами посудите. Если бы старик принял Мишеля не формально, а действительно как своего наследника, то непременно ввёл бы его в аристократический круг. И кто-то из нас, так или иначе, оказался бы с ним знаком. В то время как мы все, сколь могу судить, впервые увидели Мишеля у ворот Академии. Хотя на узость общения лично я не жалуюсь.

— Как и я, — кивнула Полли.

— Стало быть, всё, что сделал старик Пущин — исполнил волю государя, — закончил Андрей. — Ни каплей больше. Он дал самородку своё имя и выделил какое-никакое содержание. А на этом — всё... Н-да, Мишелю остается только посочувствовать.

— Посочувствовать стоит тем, кто не смог поступить в Академию, — буркнул