– Это вдохновляет! – сказала санитарка и обратилась к роженице: – Сколько месяцев? – Не получив ответа, она определила сама: – Наверное, семь или восемь.

– Она не знает. – Сестра вытирала стонущей роженице лоб.

– Ее муж здесь?

– Пропал в Дюнкерке.

Дейзи держала холодную, очень маленькую ладошку беременной. «Да она младше меня; муж пропал, теперь ей страшно рожать, страшно становиться матерью…»

– Ну-ну, все будет хорошо, – зашептала она. – Тобой занимается лучшая санитарка во всем Кенте, она сумеет о тебе позаботиться.

– Молодец! – похвалила ее «лучшая санитарка». – Продолжай с ней разговаривать, а я ее осмотрю. Посветите-ка фонарем вот сюда, – обратилась она к подошедшему старшему по убежищу, – и подержите свое пальто как ширму.

Девушка перестала всхлипывать. От смущения и неудобства она ерзала, но как будто немного успокоилась. Сестра стояла перед ней на коленях, держа ее за другую руку, а Дейзи отвлекала ее болтовней о недавно увиденном фильме.

– Мы тоже его смотрели, – сказала сестра. – Рекс Харрисон – настоящий красавчик, да?

Дейзи не успела ей ответить. Санитарка выпрямилась и, улыбаясь, вынесла свой приговор:

– Твой ребенок пока что не торопится на выход, мамочка. Ложная тревога. Ты перетрухнула, но пока что все спокойно.

Первое для Дейзи чрезвычайное происшествие осталось позади. Она надеялась, что принесла хоть какую-то пользу.

– Спасибо, детка, – поблагодарила санитарка. По ее просьбе старший по бомбоубежищу взялся вызвать машину для доставки беременной домой. Выйдя вместе с Дейзи на улицу и провожая взглядом удаляющуюся машину, санитарка, не обращая внимания на сигнал отбоя тревоги, сказала:

– От трижды мамаши было мало проку. Одному богу известно, что бы она сделала, если бы бедняжка действительно принялась рожать. Ты – другое дело: молодчина, сохраняла хладнокровие. Был бы цел мой велосипед, я бы уже через пять минут лежала в своей постели. Тебе далеко?

– Нет, я живу на Хай-стрит. Не скажу, что мне понравилось, но я горда тем, что помогала вам. Спокойной ночи.

– Будь осторожна, девочка!

– Вы тоже.

Дейзи быстро зашагала, чтобы размять затекшие ноги. Она чувствовала опустошение вместо положенного воодушевления. Казалось бы, она делала доброе и полезное дело, помогала молодой беременной. Смогла сохранить спокойствие. Она молилась изо всех сил, чтобы ребенок рос счастливым, в окружении если не богатства, то любви, чтобы его отец вернулся живым и здоровым из лагеря военнопленных. Она брела по тротуару вместе с толпой. Какими короткими стали дни! Еще несколько недель назад именно в это время она ехала на велосипеде по Дартфордской пустоши в чудесных летних сумерках. А теперь темно хоть глаз выколи!

Она так погрузилась в свои мысли, что врезалась в кого-то.

– Ой, извините… – начала она. Мужчина – а это был мужчина – стал говорить в точности то же самое, что она. Оба засмеялись, предприняли новую попытку попросить друг у друга прощения за неуклюжесть и вместе умолкли. Она везде узнала бы этот волшебный голос. Она смущалась смотреть ему в лицо – впрочем, так было у них и раньше. Эдейр… Эдейр Максвелл собственной персоной, живой и невредимый!

– Будь я проклят, если это не мой излюбленный авиамеханик! Дейзи, лучшее, что может быть на свете, – это столкнуться с вами в темноте! Я как раз шагал к вам в лавку в надежде, что хоть кто-то еще не спит, но тут начался налет. Все побежали, я тоже, потом я плюхнулся в канаву в парке – в буквальном смысле слова. Наверное, от меня теперь нехорошо пахнет, прошу прощения. Моя задача – доставить на базу нескольких сослуживцев. – Он не позволял ей рта открыть. – Вы одна? Идете домой? Мы вас подбросим, если не побрезгуете военным транспортом. Только сперва надо удостовериться, что наша колымага цела. Не дело брести в одиночестве при затемнении!

– Нет… То есть да…

Он не дал ей высказаться, схватив за локоть. Салли оценила бы эту ситуацию: в кино они вместе встречали восторженными возгласами сцену, в которой Тревор Ховард вот так удерживал женщину.

Рядом с ними выросли еще двое в форме ВВС.

– Тоби и Саймон, – представил он своих товарищей. – Не обращайте на них внимания: они вас недостойны, тем более после того, как полежали ничком в канаве.

Тоби и Саймон расхохотались.

– Мы не верили, что в Дартфорде завелся ангел, врачующий хворые самолеты, – сказал один из них. – Ну и пакостник ты, Эдейр! Почему ты не уточнил, что у твоего ангела мягкие каштановые волосы и такие чудесные глаза?

– Потому что вам обоим не полагалось этого знать. А что касается ангела, то пора бы уяснить, что у меня нет привычки врать. Воспитание не позволяет.

– Лично я всегда вру, – заявил то ли Саймон, то ли Тоби, и второй тут же поддакнул: – Воспитание, видите ли…

Вся троица от души расхохоталась.

Их автомобиль остался невредим. Им просто повезло: почти у самого колеса в мостовой зияла дыра. Летчики молча уставились на воронку.

– Значит так, братцы, – постановил Эдейр после длительного раздумья. – Надо приподнять.

К изумлению Дейзи, они приподняли свой не то пикап, не то джип и перенесли его через воронку на неповрежденный участок мостовой. После этого Эдейр помог Дейзи устроиться на заднем сиденье и повернулся к своим спутникам.

– Парни, мне надо потолковать с Дейзи. Пусть за руль сядет один из вас – тот, кто меньше пьян.

Он рассказал, как ехать к дому Дейзи, и машина со скрипом и с визгом резины тронулась с места.

– Ну, как дела, Дейзи?

– Я очень… То есть все мы волновались. Я имею в виду Альфа и Нэнси.

– Я побывал в аду, – бросил он и надолго умолк.

Дейзи, не смевшая даже дышать в его присутствии, все же набралась храбрости и нарушила молчание.

– Вы были в Дюнкерке. Мы читали июньскую речь Черчилля. Это было чудесно!

Он схватил ее за руки, и она, понимая, что он не нарочно причиняет ей боль, не стала сопротивляться.

– Дюнкерк был кошмаром. Не только то, что мы сами там пережили, но и сцены, которые видели, понимание того, как мало мы можем сделать. У нас на глазах люди шли ко дну, самолеты люфтваффе, которые мы пытались сбить, расстреливали несчастных на бреющем полете. Не хочу об этом говорить… – Он задохнулся. – Но можете не сомневаться, если бы в последние два месяца у меня появилась возможность вернуться в Старое Поместье, я бы обязательно это сделал.

Она ничего не сказала – не нашла слов. Он не выпускал ее руки. Она представляла себя в кабине самолета, рядом с ним, видела внизу красную от крови воду, выныривающие головы, тела идущих ко дну, слышала мольбы о помощи. Неужели Сэм был там? И Фил?

– Вы мне верите, Дейзи? – нарушил он молчание.