но когда он прибыл, война уже закончилась, и ему пришлось вернуться со своими войсками.

Клеарх боялся несчастного случая, и он приказал всему войску быть полностью вооруженным, защищать отряды снабжения в центре и держать боевую колонну на западе. Персидские войска не были удивлены появившимися здесь греками, и, возможно, они были проинформированы Тиссаферном, чтобы продолжать марш на восток. Два войска находятся всего в нескольких десятках метров друг от друга, и с первого взгляда они могут ясно видеть внешний вид и выражения лиц друг друга. Можно представить, как они нервничают.

Впервые Давос увидел персидскую армию во всей ее красе: впереди были двухместные колесницы и четырехместные колесницы, каждую из которых тянули 2 лошади и 4 лошади соответственно. Один из них отвечал за управление колесницей, а другой — один или два воина — за бой, в колесницах он видит копья, щиты и луки. Здесь всего дюжина колесниц, и легендарной колесницы с косой не было видно, но, подумав, он понял, что косу можно разобрать, иначе очень легко поранить своих солдат во время марша в мирное время.

За колесницами шла кавалерия. Большинство лошадей были чуть выше 1,4 метра, что явно меньше по сравнению с лошадьми для скачек, которых Давос видел на Олимпийских играх в своей предыдущей жизни. У них есть уздечки, но нет седел, не говоря уже о стременах, они лишь кладут на спину лошади толстое одеяло. Всадники носят шлемы, некоторые — мягкие шляпы, кожаных доспехов или щитов нет, и все они одеты в короткие халаты. В руках у них разнообразное оружие, больше всего луков, затем копья, потом копья и несколько коротких булав.

Мимо галопом проскакали сотни кавалерии и был выставлен огромный отряд пехоты. Посмотрев на него некоторое время, Давос обнаружил, что персидская пехота представляет собой смешанное войско: Щитоносец с большим щитом, высота щита — до плеча, а ширина — способна скрыть человека, за ним следует копьеносец, затем 6-7 лучников и все повторяется.

Это очень похоже на боевой строй персидской пехоты, упомянутый Антониосом, когда враг приближается, щитоносцы были в первом ряду, и воздвигнутые ими стены щитов защищали строй. Копейщики сзади будут противостоять наступающему врагу и не позволят ему разрушить стену щитов. Лучники в тылу будут использовать свои луки и стрелы для уничтожения большого количества врагов. Будь то щитовики, копьеносцы или лучники, все они имеют общие черты — они одеты в легкие доспехи, а некоторые и вовсе без доспехов. В сочетании с кавалерией Давос может легко сделать вывод: персидская армия — это сила с отличной дальнобойностью, сильной мобильностью, но слабая в ближнем бою. Неудивительно, что в бою они всегда терпели поражение от греков, ведь в лобовом бою их пехота была совсем не противником под ударами греческих гоплитов. Характеристики персидской армии больше подходили для дальних убийств и преследований, и даже гораздо лучше при широкомасштабной мобильной фланговой войне.

Две армии прошли мимо друг друга, но ничего не произошло.

***

После этой интермедии войска быстро вошли в Медию. Эта земля когда-то питала свирепых мидийцев, и основанное ими Мидийское царство было кошмаром для жителей Месопотамии. Однако по прошествии ста лет его слава угасла, и по некоторым причинам эта земля под властью персов стала несколько пустынной, а местность — неровной.

В связи с уменьшением предложения на рынке еды, борьба между двумя армиями за ресурсы стала усиливаться всякий раз, когда они разбивали лагерь.

«Давос, ты сделал это крепление для ног? Оно работает!». — воскликнул Иелос, сидя в палатке и снимая крепления для ног.

«Конечно, Давос — «Избранный Богом»! Он благословлен Аидом, и идеи, которые он придумал, не могут провалиться!». — с гордостью заявил Оливос.

Давос молчал, и теперь, когда он слышал столько хорошего о себе, он даже слегка онемел. Он прекрасно понимал, что некоторые мелочи, которые он знал в своей прежней жизни, предназначены лишь для того, чтобы улучшить положение солдат и еще больше усилить его влияние в лагере Менона, но в целом положение греческих наемников не изменится.

«Давос, в войсках в эти дни циркулирует слух, что персы собираются принять против нас меры и отдать нас персидскому царю в рабство после того, как мы попадем в плен. Как ты думаешь… это правда?». — Голос Гиоргриса доносился из угла.

Это именно то, о чем думал Давос. Хотя подозрения между двумя армиями существовали и раньше, такие слухи могли быстро распространиться за день или два, заставив всех узнать об этом, а по его прошлому опыту это невозможно, если никто специально не распространяет их.

«Это персы? Или наши? Почему они хотят распространить такие слухи? Чтобы сорвать соглашение? Заставить нас нервничать и потерпеть крах?». — Давос не имел ни малейшего понятия, столкнувшись с обеспокоенным взглядом, с горькой улыбкой в сердце, он спокойно сказал: «Мы все были в безопасности в эти дни, так что не стоит нервничать, нам всем просто нужно быть бдительными».

В этот момент в палатку вошел мужчина.

«Матонис, ты снова вышел драться с персами?». — Иелос увидел синяки на лице Матониса и спросил с легким упреком.

Матонис выплюнул полный рот крови и возбужденно сказал: «Несмотря на то, что персы слабы в бою, но когда дело доходит до сражения один на один, они хороши».

Он сел на свою койку, потирая щеки и притворяясь загадочным: «И я не только сражался, но и кое-что слышал».

«Что именно?». — спросил Иелос.

Матонис посмотрел на всех и ответил: «Дальше по пути находится территория Кира Младшего и его матери. Я слышал, что там много деревень и они относительно богаты».

«Значит, мы наконец-то сможем поесть что-нибудь вкусное». — радостно воскликнул Оливос.

Остальные тоже были немного взволнованы, так как они не ели хорошо в последние дни.

Глава 20

На следующий день пришло более интересное известие: Тиссаферн объявил, что греческие наемники могут грабить эту область в поисках припасов.

Все ликовали, но только Давос молчал: «Грабеж? Это месть Киру Младшему, но какое отношение здешние жители имеют к восстанию Кира Младшего? Не говорите мне, что только потому, что они живут здесь, их постигнет эта беда. Тиссаферн действительно злобен! А как же греки?».

Во второй половине дня наемники Менона ворвались в деревню.

Тихая деревня вскоре наполнилась криками и плачем

Давос своими глазами увидел, что его товарищи, которые обычно были дружелюбны, теперь превратились в зверей. Они зарезали персидских мужчин, пытавшихся остановить их, и пинали стариков, которые умоляли, затем они подхватили плачущих персидских женщин и ворвались в каждый дом, они забрали