– Лицензионная?!

– Разумеется, – кивнул я, не понимая причины его изумления. Разумеется, перед передачей программы тренировок пси, поставленной в учебке, я снял с неё предохранительные маркеры Корпуса, иначе она просто уничтожилась бы, попав на «чужой» носитель. Но лицензионные стопоры не убрать даже мне. Зато есть гарантия, что дальше моих получателей программа не уйдёт.

Удачно получилось, что тут скажешь… Правда, на следующий день морф выдал целый список сообщений, присланных, похоже, всей истребительной секцией разом. Просьбы были одинаковые, разве что изложены по-разному. Ну а я… а что я? Мне не жалко. Денежку на программе я уже заработал, так что вскоре все пилоты получили от меня копии тренировочного комплекса. Пожалел ли я о том, что не предложил им купить эту программу так же, как купили её спецы «спиб»? Да нет. Я вообще считаю, что получил деньги не за комплекс, а за консультацию. Ну а программа… мне она досталась бесплатно. Так почему я должен брать за неё деньги с людей, которым могу просто помочь решить их проблему? Тем более что эти люди, пусть и не осознавая того, помогают мне справиться с моей собственной бедой.

Тем больше было моё удивление спустя месяц после этого разговора. Вернувшись с уже завершающегося строительства завода, я принял душ и, переодевшись, уже размечтался о плотном ужине… но вынужден был отвлечься на трель предупреждающего сигнала от входа в блок Корпуса. Глянув на картинку с видеофиксатора, я открыл дверь, и в блок вошла делегация из шестнадцати человек. Истребительная секция в полном составе.

– Добрый вечер, Ким. – Кажется, за весь отряд решил говорить его командир.

– Добрый, дар иф-майор. И вам, господа, – проговорил я, безуспешно пытаясь угадать, зачем ко мне нагрянула такая представительная компания. Но вовремя спохватился и, открыв дверь в офис, жестом предложил гостям входить. Ну а что? Каюта у меня слишком мала, чтобы там поместилось полтора с лишним десятка человек.

Иф-майор Стальи кивнул на моё молчаливое предложение пройти в кабинет, но садиться в кресло не стал. Так мы и остались стоять.

– Ким, месяц назад ты сделал моим ребятам знатный подарок. Пусть сам я давным-давно решил эту проблему, но знаю, что такое быть пилотом, считать каждый кред и с ужасом ждать того момента, когда интеллон пойдёт вразнос, а кадровик пришлёт приказ об увольнении.

– Но… – начал было я. Стальи остановил меня одним-единственным жестом.

– Помолчи и послушай, – проговорил он. – Тебе, наверное, покажется это странным, но сообщества пси-операторов очень закрыты. Будь ты постарше, сам бы это заметил. Они сторонятся обычных людей и, честно говоря, имеют для этого все основания. В Федерации довольно настороженное отношение к вашему брату. Но ввиду этой обоюдной настороженности, мы – пилоты, и для тех и для других являемся чужаками. С одной стороны, все мы обладаем активным пси, с другой – не имеем возможности его развивать. Пси-операторы не очень-то делятся своими наработками с окружающими.

– Профессиональная болезнь, как я понимаю, – кивнул я, вспомнив нашего гард-полковника. Надо сказать, что монолог майора меня сильно удивил. Я и представить себе не мог, что разделение между пси-активными и обычными людьми настолько… явно.

– Паранойя? Да, похоже, – усмехнулся Стальи, но тут же нахмурился. – Так вот. Ты сделал для моих ребят то, на что вряд ли решился бы любой твой коллега. Не спорь. Я лучше знаю.

С этими словами иф-майор протянул мне небольшую поясную сумку, открыв которую, я охнул. Ровные золотистые кредикарты ровной стопкой лежали внутри. Шестнадцать анонимных карт, и на пятнадцати из них по десять тысяч кредов. И пятьдесят на шестнадцатой.

– Стоп, дар иф-майор… Луис… здесь слишком много! – воскликнул я. – Мы договаривались на десять тысяч… всего на десять!

– Знаешь что, лейт… здоровье моих людей стоит дороже какой-то паршивой десятки! – рыкнул Стальи, но тут же усмехнулся. – Как договаривались, так и получил. А пятьдесят тысяч это от меня, в качестве премии. Договоры читать надо, прежде чем подписывать.

– Я читал… – проблеял я, опуская задницу на стол.

– Значит, плохо читал.

– А я заметил, под вино вообще юридические документы как-то не так читаются, – театральным шёпотом заметил Реджи, и кабинет потонул в хохоте. Гады… но приятно, харг его дери!

Гард-полковник Клод Борье поднялся из-за стола и, покосившись на внезапно огласивший кабинет переливчатой трелью, цилиндр активного гравипередатчика. Одно мысленное усилие – и комната окуталась непроницаемым пси-щитом.

– Слушаю. – Развернувшийся над передатчиком экран выдал мутноватое изображение… и гард-полковник неопределённо хмыкнул. – Зейд…

– Полковник, – откликнулся его собеседник тем же тоном. – Прошу прощения, что не дождался ответа и связался первым. Обстоятельства.

– Настолько серьёзные, что не боитесь показаться просителем? – приподняв кустистую седую бровь, осведомился Борье. Его собеседник еле заметно улыбнулся.

– Представьте себе, не боюсь, – проговорил Зейд и тут же подобрался. – Гард-полковник, у меня есть информация, которая будет вам полезна. Данные будут переданы по протоколу двенадцать. Гарантия достоверности – мой идент. Принимаете?

Пауза… кивок. Передатчик пискнул, принимая массив данных. И Борье тут же углубился в чтение.

– Буду должен, дар полковник. Благодарю, – через пару минут произнёс он, поднимая взгляд на собеседника. Зейд скупо кивнул, и голоэкран погас.

Вызов от Борье пришёл за полчаса до подъёма по станции. И как-то сразу стало понятно, что зовёт дар гард-полковник совсем не на пироги. А явившись в кабинет, только хмыкнул. Судя по тому, что здесь собрались командиры всех секций, чутьё не подвело. Что-то назревает.

– Утро, господа офицеры. – Голос Клода Борье был как никогда сух и холоден. Моментально поняв, что обычной обстановкой «в гостях у деда» здесь и сейчас не пахнет, присутствующие подтянулись, стихли шепотки, пропали с лиц улыбки. Офицеры насторожились. – Итак. У меня для вас две новости. Первая. Ввиду изменившейся обстановки, пополнение прибудет не через два месяца, а через три недели. Второе… В течение сорока восьми часов все работы по второстепенным направлениям должны быть прекращены. На завершение неотложных задач у вас есть сорок восемь часов. По их истечению вступает в силу директива «Гладь». Вопросы?

Офицеры молчали, а я листал материалы, сброшенные гард-полковником всем присутствующим. Кажется, переходим на военные рельсы. К второстепенным направлениям отнесены работы по гражданской подготовке станции. Гидропоника, парки, жилые и производственные зоны. Всё в стоп-лист. А согласно директиве «Гладь», все имеющиеся на станции силы должны быть брошены на приведение боевой части в полную готовность. В принципе, огневая мощь и так была в приоритете, но, похоже, теперь мы будем заниматься только ей. Что-то грядёт. Ну не верю я, что Борье просто так перекроил планы. Да и заранее разработанные планы, разработанные явно на случай каких-то неприятностей, от нечего делать в производство не пускают. По крайней мере, за гард-полковником такого самодурства точно не водится, насколько я смог разобраться за четыре месяца жизни на станции. Он может прикидываться хоть добрым дедушкой, хоть шлангом со склонностью к паранойе, но с пониманием целесообразности у Клода Борье всё в порядке.