– Давайте, только быстрее. Нас еще в больнице ждут… – Кравченко сразу объяснил, по какому вопросу прибыла полиция, и это должно было успокоить скрипача. Тот должен понимать, что «таскать» его на допросы будут еще многократно и для него лучше, если очередной допрос пройдет дома.

Лесничий вместе с Кравченко вышли из-под козырька подъезда, остановились на свету, посмотрели вверх и увидели, как Алекс разглядывает их с балкона. Потом скрипач скрылся в доме, замок на подъездной двери громко щелкнул – он открыл его, понимая, что менты просто так не отстанут и не уйдут. На шестой этаж поднимались на лифте. Если бы скрипач надумал убежать по лестнице, его задержали бы Иващенко с Суматохой, которые слушали разговор через наушники коммуникатора «Стрелец».

Но убегать Алекс не собирался, а, наоборот, открыл дверь своей квартиры, не дожидаясь, когда в дверь позвонят. Встретил и молча посторонился, пропуская мнимых полицейских в квартиру. Квартира была двухкомнатная, просторная для одинокого мужчины, однако очень чистая, даже демонстративно чистая и ухоженная. Не каждая женщина сможет так тщательно сделать уборку.

Он был в халате, надетом поверх обычного спортивного костюма. Наверное, спать еще не ложился. После всего пережитого нужно иметь психику опытного спецназовца, чтобы уснуть.

Несмотря на невежливость хозяина, Лесничий поздоровался, а Кравченко только хмуро кивнул. Алексу пришлось поздороваться в ответ и показать рукой на два стоящих рядом кресла.

– Чем могу быть полезен? – спросил он.

– Откровением…

Реакция скрипача была предсказуемой. Он уже предвидел, какой материал на него мог появиться у следствия. Если два его помощника остались в живых, то могли дать на него показания. Но как выпутаться из этой ситуации, он не знал, не хватило навыков, чтобы подготовить все так, чтобы самому всегда оставаться в стороне. Не хватило соображения и для того, чтобы придумать оправдывающий ответ. Поэтому он просто махнул рукой и, не дожидаясь обвинений, чуть не завизжал:

– Клевета! Наговор! Меня пытаются подставить…

– Вы о чем? – спросил Кравченко, сразу поставив своим вопросом скрипача в тупик.

Тот понял, что раньше времени начал отпираться. Ему еще ничего не сказали, а он уже начал оправдываться.

– Мне полчаса назад звонили и передали, что те бандиты в больнице пытаются что-то на меня свалить. Будто бы я их послал… – попытался вывернуться скрипач.

– Полчаса назад вам никто не звонил. Это я вам могу сказать совершенно определенно, – твердо произнес Лесничий.

– Кто-то из ваших…

– Ни из наших, ни из ваших лично вам не звонили. Вот кое-кто из ваших звонил в Подмосковье по поводу вас. Тот человек, которому вы звонили, когда уехали от больницы. Да вы же его хорошо знаете – это полковник Хантер из ЦРУ. Или доктор Хантер. Или Докхантер. Или просто Док. Можете называть его как угодно. Сам он по-прежнему в Киеве, то есть в сравнительной безопасности. Чего нельзя сказать о вас…

– Я? Я звонил какому-то полковнику ЦРУ? – Скрипач всем своим видом выказал искреннее удивление.

Лесничий ничего не ответил, молча вытащил свой смартфон, нашел «иконку» диктофона и включил воспроизведение нужной записи.

– Это не я. Это не мой голос… – с каким-то почти облегчением проговорил скрипач. – Только отдельные интонации похожи. Но это имитация. Ну, иностранный язык… Голос легко спутать…

– И голос ваш, и номер ваш, и трубка ваша. Что касается голоса, я свой голос в записи тоже не всегда узнаю и тоже лишь отдельные интонации улавливаю. Но эксперты без труда дадут положительное заключение по идентификации. Приборы покажут. Приборы никогда в таких делах не ошибаются…

Алекс застонал и сел на диван. Впечатление было такое, что он сдался, признав себя побежденным. Скрестил руки на груди и стал демонстративно смотреть в темное окно, к тому же занавешенное плотными шторами.

– И что теперь? – спросил он. – Меня теперь посадят?

– Сначала посадят в «обезьянник» в отделении, потом перевезут в СИЗО, потом приговорят и посадят в другое место. А там, скорее всего, убьют. Если не убьют раньше.

– За что же меня убивать? – дрожащим голосом прошептал скрипач.

– Друзья у вас такие, и дела у вас такие, за которые убивают, – сказал Кравченко.

– Мои друзья? – не понял Алекс.

Лесничий включил вторую запись. Скрипач внимательно прослушал разговор Докхантера с директором и только после окончания разговора спросил:

– А кто этот… второй? И что такое сектор «Эль»? Я не понимаю сути разговора.

– Сектор «Эль» – первая буква слова Liquidation. Ликвидаторы. Убийцы. Профессиональные киллеры. Собеседник Докхантера – директор ЦРУ. Он дал Докхантеру людей, чтобы вас уничтожить. Через минуту после этого разговора полковник позвонил Бобу, и к настоящему моменту Боб уже находится в дороге. Он и пара помощников выехали вас убивать. Впрочем, мне показалось, что вы желаете еще немного пожить? Совсем немного, надеюсь, но все же желаете. Или я ошибся?

– Но… Вы же полиция… Вы же защитите меня, правда? – Алекс не спрашивал. Он умолял.

– И что с вами делать, ума не приложу… – покачал головой Лесничий. – Подставлять себя под пулю ради вас – это в мои личные планы не входило и не входит. Я бы предложил вам сейчас же отправиться в МУР, который ведет ваше дело, и оформить явку с повинной. Бежать и прятаться не рекомендую. Вас ищут слишком серьезные люди. Они найдут вас и уничтожат. Единственное место, где вы можете рассчитывать на сохранение своей никчемной…

Договорить Лесничему не дал звонок трубки. Он ответил сразу, только глянув на определитель:

– Слушаю вас, товарищ полковник.

– Как дела, Сергей Ильич?

– Мы вот тут с напарником навестили Алекса. Как раз по этому вопросу. Он просится самостоятельно, на своей машине добраться до МУРа, чтобы оформить явку с повинной. Если мы его привезем, товарищ полковник, это будет оформлено как задержание преступника. Нет. Куда ему бежать?.. Люди Докхантера его из-под земли достанут. Да-да, хорошо, отследите. Да. Он уже отправляется. А… Конечно… Спутник-то для чего… Да… Можно и через спутник…

– Ты о чем? – не сразу сообразил Селиверстов. – А… Понял… Ладно, действуй по своему усмотрению. Пусть отправляется хоть на Петровку, хоть на Лубянку. Лучше на Лубянку. Выстрел в собаку я ему прощаю. Собака чувствует себя уже почти хорошо. Лучше, чем он. Я что звоню… В управлении сейчас нет под рукой спецназовцев. Вызывать откуда-то – не успеют по времени… Спецназ ФСБ я привлекать не захотел. Могут не справиться, дров наломают. В управлении рекомендуют обойтись собственными силами и блокировать Боба на подъезде к Москве, чтобы избежать стрельбы на улицах, потому что эти подонки сдаться, думаю, не захотят. Ты должен немедленно выехать в сторону шоссе Энтузиастов. Перед поворотом на МКАД будет стоять наш микроавтобус. Там форма ДПС на всю группу. И автоматы «АК-74У», как «гиббонам» и положено. На всякий случай с вами будет настоящий гаишник. Осторожно, постарайтесь его не подставить. Машину Боба сейчас ведут через спутник по трубке, которая у него с собой. С тобой будут поддерживать связь через «Стрелец». В микроавтобусе будет сидеть оператор, который обеспечит связь между спутником и коммуникатором. Хотя, в принципе, Суматоха может его продублировать на своем ноутбуке. Но… Не упусти важный момент. Тебе необходимо захватить невредимой трубку Боба. А в ГРУ пока подберут человека, который умеет имитировать голоса, и отправят сразу в микроавтобус. У них есть кто-то на примете. Это необходимо для ответного звонка Докхантеру. Значит, нужна будет трубка или хотя бы sim-карта. Это важно для дальнейшего. Иначе противник может просто уйти на какой-то запасной план, и мы потеряем его из вида. А этого допустить нельзя.