Лесничий, поднимаясь на ноги, открыл заднюю дверцу. Из машины вывалились пистолет-пулемет «мини-узи» и окровавленная рука человека, лежащего на сиденье с простреленной головой.

– Как самочувствие, командир? – обеспокоенно спросил подскочивший Редкозуб.

– Выдержал бронежилет…

– У этой «пукалки» ствол короткий, пуля толком разогнаться не успевает, – поддел ногой пистолет-пулемет Иващенко. – Хотя по характеристикам, помнится, начальная скорость пули хорошая. Но жизнь на характеристики плюет. Ребра хоть целы?

Лесничий сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, зная, что сломанные ребра всегда мешают дышать.

– Кажется, целы. Но ударило сильно, аж в глазах потемнело. Кажется, сознание на несколько секунд потерял.

– Понятно, потерял, если свалился. Целую очередь на себя принял. Я уж подумал, если что с командиром, пристрелю всех этих козлов на месте, – сказал Иващенко, глядя в сторону подполковника с поднятыми руками. Тем временем из-под эстакады МКАДа выехал микроавтобус и, пользуясь тем, что дорога еще оставалась свободной, пересек ее поперек, развернулся и остановился рядом с захваченной машиной.

– В микроавтобус задержанного, – распорядился Лесничий.

– Наручников у меня нет, – сообщил Редкозуб.

– Все истратили на охрану в больнице, – оправдываясь, добавил Кравченко, когда ощупал пустой чехол для наручников у себя на поясе.

– У меня веревка есть. Прочная, – сказал Ринат, водитель микроавтобуса. И протянул через дверцу с опущенным стеклом моток веревки.

Редкозуб резким движением свел руки Боба около его живота.

– Вот так держи! – и соединил тыльные стороны ладоней так, чтобы сами ладони смотрели наружу, захватил запястья тут же сделанной петлей, а потом намотал поверху еще несколько тугих витков для прочности. Узел, который Редкозуб затянул с силой, не взялся бы растягивать даже он сам. Оставшийся моток веревки «волкодав» обрезал ножом, который только что вытащил из пряжки пояса Боба, и передал Ринату.

Лесничий тем временем посмотрел на часы, подошел ближе и, молча достав из кармана задержанного трубку смартфона, тут же передал ее человеку в гражданском, с любопытством выглядывающему из открытой дверцы микроавтобуса.

– Это вы имитатор?

Человек кивнул.

– Что говорить, знаете?

– Проинструктировали.

– Звонок должен состояться минут через десять.

– Хорошо. Я сейчас еще пару раз прослушаю записи всех его разговоров. Как позвонят…

– Я услышу. Подойду…

Боб вел себя уверенно, без истеричности и не делал никаких попыток к сопротивлению. Только когда у него забрали трубку и заговорили о прослушивании каких-то разговоров, глаза подполковника ГИБДД беспокойно забегали. Но ситуацию он до конца еще не понял.

«Волкодавы» тем временем обыскали машину Боба. Из перчаточного ящика вытащили гранату непонятного вида, с пластиковым корпусом, внешне похожую на какой-то странный графинчик больше, чем на оружие.

– Что это?

– Сорви кольцо – узнаешь… Что-то типа духов или туалетной воды…

Поскольку про трубку разговоров больше не было, Боб сохранял слегка высокомерную невозмутимость. Он, похоже, еще не успел проанализировать события, не совместил собственное имя, произнесенное на английский лад, и «рубиновую звезду». Может быть, просто не расслышал про звезду, потому что говорил Лесничий в тот момент хрипло и не совсем внятно. И потому особого беспокойства подполковник не проявлял, хотя, должно быть, уже понял, что против него работают не сотрудники ГИБДД. А если и коллеги, то из управления собственной безопасности. Лишь они могли позволить себе перестрелку со смертельным исходом участников. Но той вины, которая могла заинтересовать коллег из этого управления, он за собой, видимо, не чувствовал.

Боба усадили в микроавтобус под приглядом Редкозуба, и Иващенко вежливым ударом в челюсть попросил его прилечь на пол и не шевелиться. Подполковник ситуацию понял хорошо и с поставленной задачей постарался справиться. Даже когда вернулось сознание, он не попытался не то что встать, но даже сесть, и старательно жмурил закрытые глаза, играя в спящего или просто капитально отрубленного.

Но, когда раздалась знакомая подполковнику соловьиная трель и какой-то человек в штатском вместе с трубкой вышел из машины, чтобы поговорить вместо Боба, он забеспокоился. Попытался было сесть и поднять голову, чтобы выглянуть в окно, но человек, охраняющий его, резко шевельнул локтем, и локоть коротко ткнулся в подбородок, снова заставив Боба ничего не слышать и не видеть.

Лесничий тем временем позвонил с рапортом и для получения дальнейших инструкций полковнику Селиверстову.

– Я сейчас в ГРУ, – ответил полковник, выслушав его. – Пусть Ринат Боба сюда везет, а вы отправляйтесь на базу. Я прибуду туда в половине десятого вместе с генералом Трофимовым. У него есть новые данные. Это что у нас получится? Так… Два с половиной часа вам на сон. Нет, даю три часа. В десять вас подниму. Отправляйтесь, отдыхайте.

– Кого-то выделить в охрану пленника?

– Лучше его связать основательнее. На «Бабу ягу»[21]. Тогда никуда не убежит. Бойцам лучше отдохнуть.

– Сделаем.

– К тому же в салоне будет офицер космического управления и имитатор. Они проследят, чтобы не брыкался. В случае чего Ринат поможет. Группе в полном составе следует отдохнуть. Генерал Трофимов предупредил, что вам, вероятно, предстоит близкий выезд на задание. Он объяснит обстановку. Я еще сам не в курсе.

– Понял, товарищ полковник. Мы едем. Кстати…

– Что?

– В машине была какая-то странная граната с пластиковым корпусом. Мы такую еще не встречали. Я передам с Ринатом, пусть спецы посмотрят, что за штука.

– Хорошо. Я сам машину встречу, мне и передаст…

Личные жетоны сотрудников ГИБДД были сданы настоящему инспектору, форма дорожной полиции возвращена в салон микроавтобуса. На базу «волкодавы» возвращались в том, в чем приехали на место проведения операции.

Следовало еще решить, как забрать из травматологического отделения больницы личные вещи Величко и Редкозуба, но этот вопрос Лесничий оставил без решения до приезда полковника.

– Вернемся, скажем, что в вытрезвитель нас забрали, – предложил Величко. – Нас сразу за пьянку выпишут… и никаких проблем. У нас уже были там нарушения режима.