Олег прячет кулаки за спину и останавливается рядом с нашим столом. Гневно взирает на меня сверху вниз, будто дыру прожечь хочет. Морщит, хмурит лоб.

— Официально заявляю, что ты допрыгалась, Золотова!

— Уже Романова.

— Не перебивай. Я знаю, где ты живешь и завтра, свяжусь с собственницей квартиры, пусть она тебя выселяет! Бутылки пойдешь на помойку собирать, раз по-хорошему не понимаешь.

— Значит, это было «по-хорошему»? — усмехаюсь. — Браво, Золотов! — аплодирую.

Конечно, я притворяюсь, ведь Олег не должен видеть и слезинки на моем лице. На самом деле кричать хочется от обиды. Для Золотова я падшая, а мой статус заняла любовница, но супруг продолжает гадить и вести себя как собака на сене.

— И будет так с каждой квартирой, которую ты попытаешься арендовать!

Не сдерживаюсь, шлепаю себя ладошкой по лбу.

— Ну и отлично! — внезапно ударяет кулаком по столу Марк, — Я как раз думал о вопросе совместного проживания с Анастасией. Размышлял, как сделать предложение деликатно.

— Что ты сказал?

— Я говорю спасибо за идею, Олег Эдуардович.

— Да как ты смеешь, щенок! — Золотов хватается за голову, а потом грозится. — Можешь не рассчитывать, что выйдешь из этого ресторана невредимым!

— Оставьте, — лениво машет рукой Лютольф, — свои голословные угрозы Олег Эдуардович!

Золотов упирается кулаками об край столешницы, наклоняется ближе к Марку.

— Когда ты еще под стол пешком ходил, я уже строил свою империю и зарабатывал авторитет, — он произносит тихо не для посторонних ушей. — Запомни, слов на ветер я никогда не бросаю.

— Приму к сведенью, — беззаботно отвечает Лютольф, кривит губы и выглядывает из-за фигуры Олега, — нам заказ несут, не буду приглашать вас в компанию, она не скрасит наш с Анастасией вечер.

— Ты пожалеешь…

Стиснув пасть, шипит Золотов. От его речи у меня волоски на руках встают дыбом.

— Вернитесь на место, — снисходительно, через вдох продолжает Марк. — И мой вам совет — не раскидывайтесь подобными фразами при свидетелях.

— Я не нуждаюсь в твоих советах!

Психует Олег. Разворачивается, вихрем летит за свой столик. С грохотом отодвигает кресло, садится.

Персонал ресторана, как и остальные гости делают вид, что ничего не произошло. У меня же на душе кошки скребутся. Официантка ставит перед нами тарелки со стейком.

Иногда я поражаюсь манерам Лютольфа, точнее, его безразличию. Адвокату будто бы плевать на конфликт с не последним человеком в городе. Марк полностью в себе уверен, а это излишнее превосходство порой складывается огромными бедами.

— Мясо изумительное. Почему не ешь, Анастасия Евгеньевна?

— Перехотелось.

— Не аргумент. Я предложил встречу — ты согласилась. Будь так любезна.

Адвокат командует, но в его голосе слышатся нотки заботы, что, несомненно, располагает. Утопая в глазах Лютольфа, я на миг забываюсь и пробую сочный стейк.

— Вкусно.

Сейчас Марк выделяется для меня ярким пятном, однако серым и громовым фоном остается все тот же Золотов. Мрачный Олег уткнулся в телефон и кому-то названивает. Его спутница пытается казаться благородной. Вытянулась вся нет-нет да обернется в нашу сторону. Подозреваю, что Милану больше интересует молодой адвокат, нежели супруга Олега. В мечтах для студентки гораздо приятнее сидеть подле успешного красавчика, чем рядом с пожившим Золотовым.

Как ни крути, но вечер испорчен, мне не до романтизма, когда в нескольких метрах восседает муж со своей недовольной мордой.

— Мы можем отказаться от десерта? Отвези меня домой, — упрашиваю.

— Почему твоим настроением должен распоряжаться Олег? Расслабься.

Я же категорична в намеренье скорее убраться из ресторана. Лютольф проявляет смирение и просит счет. Со слов адвоката я узнаю, что автомобиль по случайности разбит. Поэтому Марк вызывает такси.

Опустив голову, прохожу мимо столика Золотова, адвокат следует за мной, но вряд ли он будет трусить перед Олегом. На улице я делаю глубокий вдох и тут же проглатываю воздух. Впиваюсь в руку Марка и каменею от ужаса.

Такси остановилось в метрах тридцати от крыльца, совсем близко вот только путь наш преграждает толпа мужчин в черных одинаковых костюмах. По рыжей макушке одного «из» я сразу узнаю Фила. Начальника охраны Золотова.

— Постой, — притормаживаю Лютольфа, — они все люди Олега.

Марк быстро расценивает обстановку и то как яро Фил на нас пялится.

Адвокат сильнее меня, двинувшись, против воли тащит за собой вниз по ступеням. А я упираюсь, шепчу Лютольфу о полиции. Марк же шаг за шагом идет на охранников.

— Господа, кто-то желает высказать мне претензии в той или иной форме? Нанести тяжкие телесные, чтобы потом отправиться на скамью подсудимых? Получить пару тысяч премии от босса и впоследствии мотать срок за решеткой? М?

Я как мышка притихла, был бы хвост — поджала. Словно не по земле, а по натянутому канату я осторожно иду возле Марка. Охранники Золотова сопят, скалятся, но… расходятся, освобождая нам дорогу. Нехотя.

— Ты владеешь гипнозом?! — кричу, выпускаю эмоции и плюхаюсь в салон такси.

— Нет, просто наемники проанализировали исход своих действий и выбрали меньшее из зол.

— О каком анализе ты говоришь? У Фила мозгов как у Шарикова! Он наполовину животное!

Погружаясь в кипучий спор, упускаю из вида, что водитель уже тронулся и везет нас по ночному городу.

— Значит, за него говорили инстинкты.

Хм… еще несколько дней назад Лютольф обожал тщеславно блистать, а сегодня скромничает. Не хвалится, не тянет на себя одеяло как обычно. Ни разу не обмолвился высоким положением в обществе. Он хочет мне понравиться. Точно вам заявляю!

Воспользовавшись кратким молчанием Лютольфа, поворачиваю голову к окну и вижу маршрут, который не совпадает с улочками возле моего дома.

— Подождите! — панически вскрикиваю водителю. — Мы допустили ошибку в приложении и указали неверный адрес!

Чувствую, как рука Лютольфа крепко и горячо касается моей талии. Обнимает. Подтягивает ближе.

— Успокойся. Мы едем ко мне.

— Это еще зачем?

— Вечер кончился слишком быстро, нужно реабилитироваться. Дела обсудить насущные.

— А завтра никак?

— Завтра тебе, вполне возможно, будет некогда. Золотов же сказал, что свяжется с хозяйкой квартиры.

Ох, без ножа режет меня Лютольф. Но я все-таки надеюсь на блеф Олега.

— Хорошо… если ненадолго…

Соглашаюсь, а в сердце бьется волнение.