– Значит, братишка, ты по-крупному в этой жизни пролетел! Жаль, что у меня этих кассет нету… Попасть в Немиров, ничего не зная про Вуду! Это ж его вторая родина в СССР, ну как Нью-Орлеан в Штатах!

– Слушай, Кирилл, представляешь, я поначалу тебе даже поверил…. Мне доводилось слышать о странных этнографических пристрастиях директора школы. Каждый день в школьном коридоре образины вижу… – Храмов напряженно выдохнул воздух из распиравшей от волнения груди. – Но чтобы Вуду здесь пустило религиозные корни… Да и откуда на Урале взяться угнетенным неграм?!

– Братишка, я и не собирался шутить! – Кирилл вытряхнул в урну чайные нифеля. – Зачем для Вуду негры? Или ты думаешь, что у нас до перестройки по Союзу запросто разгуливали индусы?

– При чем здесь индусы? – Иван окончательно запутался в рассуждениях киномеханика.

– Да как при чем?! Да еще перед моим уходом на флот, в 1989 году, в той же Перми повсюду «харе Кришна, харе Рама» пели! В каждом магазине – по киоску с цветастыми книгами! На каждом перекрестке за спасибо свои истины втюхивали! Заметь, это были не жители солнечного Индостана, а самые что ни на есть коренные уральцы, воспитанные в пионерии да комсомолии, за кордоном мух не считавшие! Поэтому ты ни хрена не поймешь, если для ритуалов Вуду жителей Карибов станешь искать!

– Так это же их религия… – Иван раскрыл потрепанную брошюру: – «Слово voodoo у некоторых западно-африканских племен означает богов или духов предков… и представляет собой одну из самых молодых на земле религий афро-карибского региона, корни которой теряются в доисторических временах…»

– Какая религия? Тебе что, в школе окончательно мозги отсушили? Слушай, да ты просто ходячий пример социальной пропаганды! – Кирилл вытащил из тумбочки видеокассету. – Тебе, братишка, надо «Матрицу» хотя бы одним глазком посмотреть да научиться не просто читать, а между строк видеть. Если не дурак, то «Матрица» научит тебя больше, чем любая школа.

– Что, ребятушки-козлятушки, все собрались? – директор школы Максим Константинович, одетый в плотно облегающие стрейчевые штаны и щеголеватую кожаную куртку мотогонщика, многозначительно оглядел старшеклассников. – Так, не вижу Потапова! Куда от нас затерялся Потапов?!

– Да как обычно, Потап в сортире завис! – выкрикнул Славик Пустовойтов, стоявший аккурат за спиной Храмова.

Среди собравшихся прокатился смех. Посланный за Потаповым гонец через минуту вернулся с запыхавшимся раскрасневшимся верзилой, на ходу застегивающим давно не стиранный джинсовый костюм.

– Уважаемые учащиеся! – манерно продолжил директор. Он многозначительно выдержал паузу и, понизив голос, продолжил: – Вы удостоились созерцать явление Потапова перед старшими классами нашей школы. Оцените, каков вид!

– Да путем все! – ухмыльнулся Потапов. – В раздевалке чуть тормознул…

– Вот как? – нарочито удивился Максим Константинович. – А Храмов сказал, что ты имеешь обыкновение застревать в сортире! Сам понимаешь, новичку происходящее видится завсегда вернее и объективнее!

– Говорю в раздевалке, значит, в раздевалке. Фуфайку подбирал подходящую, да так и не нашел… – Потапов насупился и с ненавистью посмотрел на Храмова. – А если кому охота в сортире зависнуть, пусть меня об этом прямо попросит!

– Полный сбор! Вот и прекрасно! – директор, подозвав классных руководителей, принялся раздавать им задания на предстоящий субботник.

Дородная Идея Устиновна в яркой оранжевой куртке и голубом трико бойко отдавала команды, рассовывая в руки хихикающих девочек грабли и метлы. Иван даже удивился, насколько может меняться человек вне класса. Вот и сейчас… Увидел бы он впервые Коптелову – решил бы, что перед ним бригадирша с железной дороги или начальник рынка, да хотя бы бригадир с местного мясокомбината, но только не учительница литературы.

– Все получили задания?! – зычно выкрикнула Идея Устиновна. – Чего ждем?! Живей работать!

– Вы мне наряд не определили, – Иван подошел к учительнице, надеясь, что в этот раз подвоха не будет.

– Как же! Не забыла! – Устиновна кивнула Ивану на стоящий за школой склад. – Возьми с собой Трунова, и сходите за носилками. Сегодня вы самые привилегированные. Все будут работать, а вы только носить!

В заваленном разбитыми столешницами и старыми школьными досками складе веяло болотной сыростью и тем холодом, которым обдает входящего человека нежилое помещение. Минуя беспорядочные нагромождения разбитой мебели и списанного школьного инвентаря, Иван с Андрюхой Труновым добрались до вместительных корытообразных носилок, укрепленных железными уголками.

– Ого, носилочки… В такую лохань самому залезть можно, да вдобавок еще пол-КАМАЗа войдет! – тяжело перевел дух Трунов. – Лишь бы у нас от натуги пупки наружу не повылазили…

– Зато в любимчиках у классной ходить станем, – пошутил Иван, вытягивая носилки за огромные ручки. – Глядишь, за субботник еще благодарностью и грамотой от директора разживемся!

– Больно мне их грамота нужна, – на полном серьезе ответил Трунов. – Дед за их грамоту и вовсе прибить может.

– Почему? Такого я еще не слышал, чтобы за школьную грамоту родители прибивали!

Андрей насупился:

– Нету родителей у меня! Убили их на танцах в «Факеле», а я только что на этот проклятый свет зачем-то народился… – он вытер рукавом слезы. – Дед мой, мамкин отец, старовер-беспоповец. Всю жизнь всякую власть ненавидит. Если, говорит, тебя хвалят, значит, неправду творишь, а коли хают на чем стоит белый свет – значит, с тобою сам Вседержитель!

– Вот меня твой дедушка наверняка в праведники бы определил! – попытался разрядить обстановку Иван. – Пожалуй, у всех школьных учителей имя Храмова стало притчей во языцех!

Андрей неловко улыбнулся и кивнул на носилки:

– Пойдем, что ли. Не то за нами Пыль вместе с Копотью сами припилят.

На выходе из школьного склада их уже поджидал разгоряченный публичным унижением Колька Потапов:

– Мамонт, отвали-ка отсюдова! – он задиристо откинул со лба чуб и сплюнул через выбитый зуб. – Ты что, Мамонт, в натуре оглох? Или в бивнях силу почуял? Так быстро тебя так же пообломаю, как и папашу твоего, покойничка!

Иван спокойно поглядел на взбудораженного выпускника и негромко сказал:

– Иди, Андрюха, я долго не задержусь… – Он легонько коснулся напряженного, готового кинуться в драку одноклассника. – Ведь Коля знает, что я про него ничего не говорил, что директор нас попросту стравливает.

– Конечно, не задержишься! Полижешь, сучара, кроссовки, и спокойно пойдешь таскать свой мусор! – нервно расхохотался Потапов. – Я спецом для тебя уже по дерьму собачьему походил!

– Оставь нас по-хорошему! – Трунов схватил обломанную ножку парты с торчащими из нее ржавыми гвоздями. – Если еще тронешь, станешь по партам собирать мозги…