– Эту.

– Простите?

– Алекс – девочка.

– Он ударил девочку?

– Мистер Саттон, вы должны поговорить с сыном. Я уже говорила с Райаном и Пэгги Миллар, родителями Алекс. Возможно, она спровоцировала Ноя, но насилие – неприемлемая реакция. Мы не потерпим, если это происшествие повторится. В следующий раз вы будете разговаривать с директором. А последствия… Ну, думаю, это обсуждать пока не стоит. – Она улыбнулась. Приторно.

Блейк прочистил горло, внезапно и с удивлением почувствовав близость с отцом, вспомнив его борьбу с Джеффом. Ной – чувствительный, творческий мальчик, как его дядя. Как его мама. Интроверт с богатой фантазией – в его голове таится много темных, секретных мест.

– Послушайте, он переживает потерю матери…

– Я знаю. – Элия Свит слегка кивнула головой. – Мы понимаем. Понимаем, что вам обоим сейчас приходится нелегко. Но с тех пор прошел уже целый год, мистер Саттон. – Она замялась, очаровательно покраснела. – Вы с Ноем не думали обратиться к специалисту? Можем порекомендовать вам…

Блейк резко вскочил на ноги.

– Я с ним поговорю. Разберусь. Спасибо.

Он выскочил из дверей школы, разгоряченный от адреналина, переполненный эмоциями, которые не мог пока даже сформулировать. Мелкий дождь освежал его лицо, пока он шел по парковке. Увидел маленькую фигурку Ноя на пассажирском сиденье и сжал челюсть, обрушив весь гнев, бурлящий внутри, на Райана Миллара. Ему никогда не нравился этот тип, даже в начальной школе, – он не доверял ему. Ни на йоту. Он бил Райана пару раз в жизни и был не менее жестоко бит в ответ.

Вот они, прелести жизни в маленьком городке. История повторяется, семейная неприязнь переходит из поколения в поколение.

* * *

– Алекс Миллар наверняка сказала что-то, что тебя очень расстроило, Ной. Я понимаю. Но если ты не расскажешь, что именно она тебе сказала, я не смогу тебе помочь. А если эта Миллар снова тебя доведет и ты не сдержишься, им придется принять меры. Тебя выгонят из школы, и что тогда?

– Плевать.

Блейк крепко держался за руль. Ной сидел рядом с ним с тремя коробками свежей пиццы на коленях. Люси растянулась на заднем сиденье. Блейк взял сына с собой по делам, не хотел оставлять его дома одного после поездки в школу. Багажник пикапа был заполнен краской и другими материалами для продолжения ремонта «Крэбби Джек». Темнело. Дождь усилился, аромат пиццы смешался с запахом мокрой псины.

Блейк подъехал к Т-образному перекрестку на прибрежном шоссе. Дворники работали вовсю. Он чувствовал себя таким чертовски одиноким. Совершенно непонятно, что делать. Он снова вспомнил папу и Джеффа, как он сам пытался защитить старшего брата от их мужественного отца, разгневанного сыном, предпочитающим искусство, а не моряцкую жизнь на пристани. Булл Саттон придерживался старомодных викторианских взглядов, вероятно, привитых ему собственным отцом. Он всегда был скор на физическую расправу и замечания. Буллу не хватало рядом женщины, ее мягкости, и Блейк подозревал, что отец очень тяжело перенес смерть его мамы.

Вспоминая собственное детство, Блейк понимал одно: строгость тут не поможет. Он должен завоевать любовь Ноя. Оставаться спокойным, понимающим, открытым. Добрым. Терпеливым. Он глубоко вздохнул, борясь с желанием отправиться прямиком к гаражу Миллара.

Он посмотрел на три коробки пиццы, потом на часы. Поддался порыву и повернул налево, к юго-западному кварталу, идущему вдоль леса.

– Куда мы едем? – вдруг спросил Ной, внезапно выпрямившись.

– Так ты со мной поговоришь?

Но Ной отвернулся, глядя в залитое дождем окно. Блейк включил радио, чтобы заполнить пустоту. Зазвучал музыкальный проигрыш, и началась программа.

…это КейСи-ФМ, ваши глаза и уши, голос побережья. Сегодняшние сплетни: маленькая птичка напела нам, что местная знаменитость Мэг Броган вернулась, чтобы принять вызов, брошенный ей несколько недель назад ведущим «Вечернего шоу» Стамосом Статхакисом, который предложил ей написать историю Шерри Броган. Ее возвращение пробудило интерес к старому преступлению, и сегодня утром «Прибрежная газета» сообщила, что ее ведущий корреспондент выясняет подробности убийства, некогда потрясшего этот город…

Черт. Она уже заварила кашу.

Ной посмотрел на приемник, потом на отца и немного оживился:

– Ты можешь сказать мне, куда мы едем?

– Так ты поговоришь со мной?

Ной снова сердито отвернулся.

Блейк въехал на последнюю улицу и проехал вдоль ряда стоящих у леса домов.

– Хочу посмотреть, дома ли мой старый друг. – Он засомневался, но решил, что это может пойти Ною на пользу. – Она знала твою маму. Они учились в одном классе.

Ной поскреб ногтем наклейку на коробке из-под пиццы.

– Как ее зовут?

– Мэг Броган.

Ной резко посмотрел на него.

– Когда она росла в Шелтер-Бэй, ей пришлось очень непросто. Она потеряла маму в детстве, как и ты. – Он притормозил, подъезжая к дому Броганов. – Ее сестра и отец тоже умерли.

– Почему они умерли?

Бинго. Он нашел лазейку. Блейк замялся, пытаясь определить, насколько откровенно стоит рассказывать историю, которая скоро возглавит список местных новостей.

– Ее сестра, Шерри… На нее напал плохой человек…

– Плохой человек убил ее?

– Да, а потом ее отец, который очень разозлился, нашел того плохого человека. И… – Черт, зачем я вообще начал это рассказывать… – И застрелил его.

– Насмерть?

– Да.

Ной смотрел на Блейка, открыв рот. В глазах светилось изумление.

– Это про них сейчас говорили по радио – Мэг Броган и ее сестру Шерри?

Блейк искоса глянул на сына.

– Да.

– Ты тоже общался с Мэг в школе, как и мама?

– Я дружил с ней большую часть жизнь. Еще с тех пор, когда был младше тебя.

– Ты с ней встречался?

Откуда такой вопрос?

Он откашлялся.

– Да. Она была мне очень близким другом. Во многих смыслах. Много времени проводила на пристани, со мной и твоим дядей Джеффом.

Блейк повернул к дому Броганов. Ворота, так долго закрытые на цепь, теперь были широко распахнуты. Дом стоял среди дождя и тумана, под тяжестью крон дремучих деревьев. Блейк медленно заехал, разглядывая яркие граффити.

– А мама?

– Мэг была задолго до твоей мамы. Она уехала из Шелтер-Бэй буквально в тот же день, как закончила школу.

– Почему?

– Чтобы строить свою жизнь заново.

Он остановился возле фургона Мэг, у тенистой стены дома. Окна гостиной были по-прежнему заколочены. Блейка охватило чувство тревоги и чего-то еще более мрачного и сложного, словно, заходя с сыном в этот старый дом Броганов, он может пересечь точку невозврата. Существует ли она для человека со свободной волей? Он заглушил мотор.