* * *

На белой полке в гостиной моя сестра держала в маленьком аквариуме золотых рыбок, у них был пластиковый коралловый риф, где они могли прятаться, серебряные пузырьки, мягко струящиеся на поверхность, и идеально отрегулированные температура воды и содержание кислорода. В детстве я очень переживала – маленькие оранжевые рыбки в аквариуме раскрывали рты и пытались найти путь на свободу. Не глупи, Мэгги, – говорила мне сестра. – Они живут в идеальном мире. В их водах нет хищников, с которыми приходится сталкиваться бедным рыбкам в море. Но Шерри не знала, что иногда хищники живут рядом. Среди нас. В нашем идеально устроенном мире. И на первый взгляд ничем не отличаются от остальных рыбок в аквариуме…

Мэг убрала руки с клавиатуры и размяла ладони. Она замерзла до костей, работая в перчатках без пальцев на маленьком столике трейлера. Снаружи бушевал ветер с Тихого океана, дождь со снегом хлестал по окнам. Небо почернело, гремел гром. С грохотом стучали волны, разбиваясь о причал, вода в бухте неумолимо поднималась все выше, водяные гребни били по палубе, по мешкам с песком, подступали к зданию пристани, откуда они с Ноем уехали час назад. Телефоны не работали. Электричество отключилось по всему побережью. Приближался шторм и цунами.

Мэг писала, чтобы отвлечься от ожидания, чем-то себя занять. В конце концов, создание этой истории – единственная причина ее возвращения в Шелтер-Бэй.

Но она и предположить не могла, чего это будет ей стоить, а ведь еще далеко не конец.

Иногда туман разрезал слабый луч маяка, словно глаз всеведущего мифического гиганта, возвышающегося на черных скалах Шелтер-Хэд и предупреждающего моряков об острой пасти, разинутой внизу. Стонала сирена туманного горна – заунывный, гулкий звук всегда бередил Мэг душу, заставляя думать о загадочных кораблекрушениях и пропавших в море людях.

Она была в любой момент готова уехать еще дальше от моря, если прилив поднимется выше. Ной наконец заснул – она поняла это по глубокому, спокойному дыханию мальчика, устроившегося на ее спальном мешке. Ребенок очень устал, и Мэг хотела остаться с ним у пристани как можно дольше, потому что его отец еще не вернулся. Он был там, в воде. Он искал брата.

Береговая охрана ничем не могла помочь. К ним со всего побережья поступали сигналы бедствия от лодок, застигнутых врасплох внезапной сменой погоды, а на севере дрейфовал японский нефтяной танкер, двигаясь в сторону скал возле Кэннон-Бич.

Мэг провела руками в перчатках по лицу, у нее внутри все сжалось при мыслях о Блейке. О том, что между ними произошло. О секретах, которые братья Саттон хранили от нее столько лет.

Секретах, которые убили ее семью.

Если бы не Ной, ее бы здесь уже не было. Она бы вернулась в Сиэтл. Но, несмотря на всю ненависть к Блейку, она не могла бросить его маленького сына. Придется ждать, пока он не позвонит или не вернется.

Если вернется…

Мэг снова сосредоточилась на ноутбуке. Совсем скоро сядет батарея. Она писала книгу не по порядку, кусочки мозаики складывались постепенно, по мере того, как она брала интервью у тех, кто имел отношение к убийству сестры.

Рыбки в аквариуме Шерри умерли еще до конца того лета. Мои родители забыли их покормить. А потом они забыли и про меня.

Я тоже умерла тем летом. В переносном смысле.

Умер весь город.

До убийства Шерри Шелтер-Бэй был идеальным городком, как будто с открытки. Сюда съезжались на каникулы туристы, ели мороженое, катались по пляжу на лошадях и смеялись, усевшись вокруг костров в парке. Здесь дети бросали велосипеды прямо на улице, и они спокойно лежали до утра. Соседи никогда не запирали двери и передавали друг другу через забор яблочный пирог. Смерть Шерри потрясла всех, вывернула общество наизнанку. Друзья стали врагами. В тот день похитили нашу невинность. А трещина на стекле, возникшая от первого удара и непреклонно растущая месяц за месяцем, создала сеть еще более глубоких и опасных изломов, в конце концов полностью разрушив две семьи.

Тот жаркий август начался так же, как сотни других: с восхода солнца, крика чаек и вышедших в море рыболовных лодок. Мягко постукивали маленькие лодочки, игриво подталкивая друг друга на причалах пристани Булла Саттона. Хрустящий ветер поднимал брызги с хребтов катящихся бурунов, ласкал травы, растущие на белом песке косы.

Это было лето, полное арбузов, крема от загара и барбекю на заднем дворе, пурпурных черничных улыбок, морской соли, покалывающей согретую солнцем кожу, горящих коленок, до крови натертых в домиках на деревьях и в ветвях над ними. Это было лето ярко раскрашенных буйков, вареных крабов и поделок из выброшенной на берег древесины. Свежего местного сыра с фермы Чиллмоук и терпкого аромата розовых крабов.

Лето, прожитое на полную катушку, со свирепостью юности. И с ветром в волосах.

Но этот день окажется другим. Прежде чем солнце успеет опуститься за горизонт, Шерри Броган будет мертва. А меня найдут у самого берега без сознания – я буду качаться на волнах, как мертвый тюлень, белая, как рыбий живот. С синими губами. И нитками водорослей, застрявшими в длинных волосах, намокших и обнаживших зияющую рану на брови.

Это было почти четверть века назад…

Мэг остановилась. Потом быстро прокрутила на начало и напечатала название. Потерянная невинность. Какое-то время она смотрела на эти слова, на мигающий в темном трейлере курсор. Прогремел гром, она вздрогнула. Зазубренная молния вспорола черную бухту. Фронт приближался. Уже почти завис над ними. Мокрый снег становился все сильнее. Ной застонал во сне. Она посмотрела на мальчика, потянулась через стол и пальцем приоткрыла жалюзи. Сквозь снег, черноту и туман было сложно разглядеть уровень воды. Через несколько минут надо выйти с фонариком, проверить.

Удалив название, она написала: Чужак среди нас. Прикусила губу.

Обычно она работала совсем иначе.

Во всех предыдущих книгах Мэг точно знала, кто преступник, еще до начала работы. Она никогда не бралась за нерешенные дела. Это было одним из основных правил написания детективов. Конец нужно знать заранее. Знать, кто злодей, как его поймали, обвинили, судили и вынесли приговор. Разумеется, она описывала ход расследования, суды, вставляла газетные вырезки, но читатели детектива всегда ожидали, что в конце восторжествует справедливость. Этим и привлекал жанр. Можно почувствовать себя немного увереннее в мире, где с хорошими людьми случаются плохие вещи. Людям нравилось, что в детективах появлялись герои из реальной жизни – полицейские, следователи, судьи, которые помогали жертвам обрести возмездие. Поддерживали естественный порядок вещей. Восстанавливали справедливость.