Маша и Люба не знали, на кого смотреть, то ли на Лёлю, которая сошла с ума, то ли на Антона. Таких вытаращенных глаз девчонки еще не видели.

Лёля же, глядя на Антона, сама покатилась со смеху.

– Ой, извини… Просто домовые очень не любят табачный дым. Я думала, мы надымим в кабинете – он и отдаст Севку.

Антона постепенно отпускало, он даже улыбнулся, глядя на веселящуюся Лёлю.

– Я уж думал, ты не ты, а оборотень… Нельзя ж так резко. И сигарет у меня нет.

– Может, есть свисток? – спросила Лёля.

– Я умею и так свистеть! – Мишка сложил пальцы и выдал залихватскую трель.

Девчонки даже зажмурились, а из буфета немедленно выскочил Столовой.

– Ну и как это называется, – запричитал он, – я для них стараюсь, выготавливаю, а они тут свистят! Нету у вас не стыда, ни совести!

– Извини, Столовой-батюшка, – заговорила Лёля, – это он нечаянно. Мы больше не будем.

– За нечаянно бьют отчаянно! – заявил Столовой.

Мишка вжал голову в плечи.

– Нет, бить не надо. Давай мы тебе лучше посуду помоем, хочешь? – предложила Люба.

– Посуду? А чего ее мыть, она и сама помоется… Вы мне лучше принесите из кладовки тазик старый, медный. Убрали его, а варенье только в таком и можно варить.

– В какой кладовке?

– Где-то у сторожа валяется.

– А чего сам не сходишь? – подозрительно спросил Антон.

– Да нельзя мне, – Столовой поежился, – опасно.

– А нам не опасно? – прищурился Антон.

– Вам пока нет! – заявил Столовой и, уходя, на всякий случай погрозил Мишке пальцем.

– Круто! – обрадовался Мишка, когда хозяин столовой скрылся. – А они все свиста боятся?

– Домовые – все! – сказала Лёля.

– Класс! – Мишка явно почувствовал себя намного увереннее. – А еще чего они не любят?

Лёля оглянулась по сторонам.

– Еще вот этого, – она взяла в руки веник. – Кто со мной?

Вид у Лёли был крайне воинственный.

– Я! – тут же вызвалась Маша и встала рядом.

Антон лениво вылез из-за стола.

– Ну пошли, посмотрим, как вы воюете, – сказал он.

* * *

Как только ребята вошли в кабинет химии, Мишка свистнул. Хорошо свистнул, мощно.

Кабинетный появился сразу. Мишка повторил молодецкий посвист. Кабинетный присел и зажал руками уши. Выглядел он так, словно съел десяток лимонов и теперь у него нестерпимо болели зубы.

Мишка собирался свистнуть в третий раз.

– Ой-ой-ой-ой-ой! – завопил домовой. – Да что ж это такое, да в собственном доме, да издеваются!

– Севку отпусти, – спокойно сказала Лёля.

– А чего это я должен его отпускать, а? – набычился кабинетный.

Мишка свистнул еще раз.

– Ой… Ну что ж вы как нелюди какие, – захныкал кабинетный. – Ну зачем он вам, а? Вы ж все равно ничего не понимаете, что он говорит. А мне такой помощник, знаете, как нужен?!

– Зачем? – спросил Антон.

– Ну как зачем?! У меня ж там, в кладовке, богатства огромные, химикалии разные. А учебников-то и мало, все больше задачи да контрольные. Да я читать-то не очень люблю… А учителка ваша мне ничего рассказать не хочет…

– Почему не хочет? – удивилась Лёля.

– Да не верит она в меня! Ну и ладно, ну и пусть не верит. Уж я над ней тоже натешился в свое удовольствие. То под руку толкну, то пробирки поменяю.

Кабинетный захихикал, жмурясь от приятных воспоминаний:

– Помните, как на последней лабораторке дым сизый повалил?

Антон кивнул. Дым был не только сизый, но и вонючий.

– Во! – гордо сказал кабинетный. – А всего-то один порошок заменить надо было.

– Но зачем? – потрясенно спросила Маша.

– А чего она? – огрызнулся кабинетный, потом посмотрел на гостей. – А чего вы все? – И заголосил: – Ай, я бедный-несчастныы-ый, ай, никто меня не любииит!

– Севку отпусти! – спокойно сказала Лёля.

– Не-а! – заявил кабинетный, моментально переходя от истерики к монументальной твердости.

– Тааак! – сказала Лёля. – Значит, будем применять крайние меры.

Она подняла веник и угрожающе заговорила:

– Выметаю тебя, чужой, вредный домовой, выгоняю…

А Мишка опять залихватски засвистел.

– Ааа! – заорал кабинетный, зажимая уши так, что, кажется, голова его сплюснулась. – Да вы что! Да я ж шутя, да что вы, шуток, что ли, не понимаете! Куда ж вы меня? Там же монстров полная школа! Злыдни!

Антон взял его за шиворот и приподнял над полом.

– Да забирайте своего Севку! – сдался домовой. – Дверь открыта.

Антон распахнул дверь в кладовку и увидел там Севку, который копошился в реактивах. Только после этого кабинетный получил свободу, но исчезать не стал.

– Севка, пошли быстрее, пока он не передумал! – крикнул Антон.

– А? Да, сейчас… Я только… А что, надо уходить? – спросил Севка жалобно.

– Ну нахал! – возмутился Антон. – Мы из-за него жизнью рискуем, а он уходить не хочет.

– Вот видишь, не хочут они, – довольно сообщил кабинетный.

– Да хочу, хочу, – отмахнулся Севка, – просто нужно одну штуку доделать. Давай, Химишка, я тебе быстренько объясню, а завтра приду, покажу, что дальше.

– Как ты его назвал? – потрясенно спросил Антон.

Севка смутился.

– Химишка… Ну надо ж его было как-то называть, а Марь Иванной неудобно, да и не похож он.

– Вооот, – заплакал кабинетный. – Меня никто так не называ-аааал, никтооо! Никто меняя не любииит! И вы меня веникооом!

– Веником? – удивился Севка. – За что?

– Да так, – сказала Лёля, – мелкое недоразумение. Пойдем, завтра придешь к своему… Химишке.

– А вы ключ нашли? – спросил Севка.

– Ой да, ключ! Нашли!

Маша протянула Севке коробочку.

– Пойдем, поможешь открыть.

Все гурьбой вывалились из кабинета, слыша за спиной бухтение кабинетного:

– Пришли, наследили, загадили потолок…

– Вот вредный! – не выдержала Люба.

– Да, с домовыми всегда так, – вздохнула Лёля. – Если уж характер испортился, то навсегда.

– Да он хороший, – сказал Севка, – просто одичал. И соскучился. Я ему, кстати, обещал учебников из библиотеки принести. Поможешь найти? – спросил Севка у Маши.