Как только они вошли, виконт плотно закрыл за собой дверь, потом повернулся к Фебе лицом, и их взгляды встретились.

Феба почувствовала, как в ней закипает гнев.

– Что вам от меня надо? – холодно спросила она, скрестив руки на груди и вскинув подбородок.

Виконт прищурился и долго смотрел на нее пытливым взглядом.

– Все равно рано или поздно вам придется мне все рассказать, – наконец произнес он.

– Не дождетесь.

Как ни странно, на этот раз виконт не стал вступать с ней в словесную дуэль и лишь молча смотрел на нее, о чем-то напряженно размышляя. Феба очень боялась, что у нее не выдержат нервы и она сдастся: молчание тяготило ее.

Она не хотела оказаться малодушной, ведь от нее зависела жизнь многих девушек, попавших в беду.

– Я уверен, что очень скоро узнаю правду, – наконец произнес Деверелл, нарушая затянувшееся молчание.

Феба едва сдержала вздох облегчения. Она ждала продолжения, однако виконт, по-видимому, уже сказал все, что хотел.

Медленно повернувшись, он направился к двери, и Феба проводила его недоумевающим взглядом; такое поведение показалось ей странным. Чего он ждал от нее? Чего добивался? В конце концов ей пришлось признаться себе, что теперь она уже абсолютно ничего не понимает.

Виконт упрямо шел к своей цели и, не задумываясь, менял тактику, как того требовали обстоятельства.

Если бы он продолжал давить на Фебу, ее сопротивление только увеличилось бы, а вместе с этим возрос бы ее немотивированный панический страх, объяснения которому ему до сих пор не удалось найти; вот почему он решил прибегнуть к другому способу, чтобы раскрыть тайну красавицы.

Когда гости снова вернулись в гостиную, Деверелл даже не сделал попытки подойти к ней, чем еще больше ее озадачил.

Лорд Крэнбрук тут же попросил внимания.

– Мне кажется, милорд, – обратился он к Девереллу, – что нам надо ознакомить всех с выводами, к которым мы пришли.

В комнате мгновенно установилась тишина.

– По просьбе лорда Крэнбрука, – начал свой отчет виконт, – в течение всего этого дня я занимался расследованием произошедшего в усадьбе инцидента – исчезновения горничной леди Моффат. – Он поклонился сидевшей на диванчике даме, и она вежливо кивнула ему в ответ. – Опросив всех, кто, по моему мнению, мог хоть что-то знать об этом происшествии, я пришел к выводу, что служанка не просто сбежала, но кто-то тайно увез ее из усадьбы. Все это случилось ночью, после того как леди Моффат отпустила горничную и легла спать. – Деверелл как бы невзначай взглянул на мисс Маллесон и сразу заметил, что она смертельно побледнела. – Разумеется, у меня есть кое-какие догадки о том, как все это произошло. – Виконт намеренно медленно произнес последнюю фразу, чтобы посмотреть, как на нее отреагирует Феба.

Когда он закончил, в комнате поднялся гул голосов; гости и хозяева дома стали возбужденно обсуждать его слова.

Стоя у окна и сжимая в руках сложенный веер, Феба рассеянно слушала, как расположившиеся рядом с ней Дейдре, Питер и Эдгар обмениваются различными предположениями. У нее кружилась голова. Хорошо хоть Деверелл не рассказал присутствующим всего, что знал об этом деле, а ведь она готова была провалиться сквозь землю, когда он начал свою речь.

Итак, виконт не выдал ее, но почему он это делал? Наверняка у него имелись свои причины, чтобы так поступить.

Феба взглянула через плечо Эдгара туда, где Деверелл беседовал с лордом Крэнбруком и лордом Крейвеном. События сегодняшнего дня отдалили его от ровесников. Но он и прежде сильно отличался от своих сверстников, будучи более опытным, рассудительным и серьезным человеком. Десять лет службы в тайной разведке наложили на него неизгладимый отпечаток.

Наверное, именно это было причиной того, что Феба всегда смущалась в присутствии виконта и порой боялась поднять на него глаза.

Внезапно Деверелл едва заметно кивнул ей и снова сосредоточился на разговоре со своими собеседниками.

Фебе на мгновение стало нечем дышать, мурашки побежали у нее по спине.

Она долго не могла успокоиться, однако в конце концов взяла себя в руки и даже задала пару вопросов Эдгару, приглашавшему ее вместе с компанией развлечься по приезде в Лондон. Тем не менее тревога ее нарастала. Деверелл никому не сказал о том, что она причастна к исчезновению Джессики, но, возможно, он сделал это небескорыстно и теперь рассчитывал на ее благодарность? Виконт взглядом ясно дал ей понять, что между ними ничего не кончено, что у них еще все впереди, а это означало, что Фебе придется заплатить за его молчание. И это было как раз то, чего ей меньше всего хотелось.

Этой ночью Фебе долго не спалось. А когда она наконец уснула, ей приснился Деверелл, не тот, с которым она познакомилась три дня назад и который сумел убедить ее, что между ними возможна близость и что она безумно этого хочет.

Явившийся в ее сне человек был жесток и опасен, он поймал ее, прижал к стволу дерева, и она корчилась под испепеляющим взглядом его жгучих зеленых глаз. Потом, склонив голову, он припал к ее губам и начал терзать их в жадном страстном поцелуе. Их тела как будто слились воедино, и это возбуждало Фебу; никогда в жизни она не испытывала таких острых ошеломляющих ощущений.

Проснувшись, Феба удивилась тому, как сильно бьется у нее сердце; она тяжело дышала, как после быстрого бега.

Лежа в темноте, она постаралась успокоиться, и постепенно ее дыхание стало ровным, но чувство недоумения осталось. Она никак не могла понять, что с ней происходит.

На следующий вечер, сидя в удобном кресле и потягивая бренди после ужина, виконт размышлял о том, что ему делать дальше. Он успел вернуться из Крэнбрук-Мэнор в клуб «Бастион» на Монтроуз-плейс, где обычно жил во время своего пребывания в Лондоне, и теперь наслаждался царившей здесь благословенной тишиной, глядя, как по украшенному лепниной потолку библиотеки двигаются тени, отбрасываемые языками горящего в камине огня.

Сейчас настал самый удобный момент для того, чтобы навсегда распрощаться с Фебой Маллесон и сделать свою жизнь проще и безмятежнее. Она не принадлежала к числу женщин, которые вселяют в душу мужчины покой и окружают его уютом, и если он продолжит общение с ней, то наживет себе массу неприятностей.

Но к несчастью, мисс Маллесон уже завладела его сердцем. Как он ни уговаривал себя отступиться от нее и найти себе другую невесту, у него ничего не получалось. Теперь ему трудно было представить свою жизнь без нее: Феба разбудила в нем такие чувства, которых он прежде никогда не испытывал, наполнила его существование новыми красками. Необъяснимый панический страх, который порой накатывал на нее, Деверелл воспринимал как вызов судьбы, как препятствие, которое он должен преодолеть для того, чтобы одержать победу в борьбе за руку и сердце красавицы.

Перебирая в памяти события, произошедшие в Крэнбрук-Мэнор, Джослин как будто снова услышал спокойный, уверенный голос Одри, сказавшей, что из всех присутствующих джентльменов он один способен завоевать благосклонность Фебы. Но это была трудная задача: «дичь» никак не желала попадаться в силки.