– Вас интересует финансовое положение мисс Маллесон? – изумленно переспросила Одри стоявшего в нескольких шагах племянника и оторвала глаза от мольберта. – Но, Деверелл, дорогой, зачем вам это?

Виконт усмехнулся:

– Считайте, что это моя прихоть. И не забывайте, милая Одри, что это по вашей воле я поехал в Крэнбрук-Мэнор, чтобы познакомиться с девушкой.

– Хм… Ну хорошо. Надеюсь, Господь направит вас на верный путь. Со своей стороны я сделаю все, чтобы вы были счастливы. – При этих словах Одри отложила в сторону кисть и палитру, а затем принялась рассказывать племяннику все, что знала о мисс Маллесон.

Днем виконт заехал в адвокатскую контору.

– Меня интересует, каким состоянием владеет мисс Феба Маллесон, дочь и наследница лорда Мартиндсйла, – обратился он к адвокату. – И в частности, ее недвижимость.

Хиткот Монтегю, как всегда, аккуратный, точный и невозмутимый, записал что-то на листе бумаги, затем бросил внимательный взгляд на посетителя:

– Вы хотите знать сумму ее годового дохода – истинную и ту, на которую она рассчитывает?

Виконт кивнул.

– Мне нужна полная и достоверная информация о ее финансовом положении. Как вы помните, с такими просьбами я прежде к вам не обращался.

Круглое лицо Монтегю расплылось в улыбке.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, милорд, и поверьте, для меня является большой честью то, что вы обратились ко мне.

Деверелл кивнул. Он не сомневался, что Монтегю по-своему истолковал интерес своего клиента к финансовому положению мисс Маллесон: как и Одри, он решил, что Деверелл собрался жениться на этой леди и поэтому собирает справки о ее состоянии. С точки зрения адвоката, подобные действия были вполне разумны и оправданы.

– Кажется, мисс Маллесон унаследовала приличное состояние от своей двоюродной бабушки…

Продолжая что-то писать на листе бумаги, Монтегю доверительно сообщил:

– Этот капитал наверняка находится под опекой, и мисс Маллесон вряд ли имеет право распоряжаться унаследованным состоянием по своему усмотрению.

– Боюсь, тут вы ошибаетесь; двоюродная бабушка Фебы была сторонницей эмансипации и ратовала за то, чтобы женщины сами распоряжались своим состоянием. Насколько я понимаю, мисс Маллесон вступила в права наследства в возрасте двадцати одного года, тогда как сейчас ей двадцать пять.

Монтегю нахмурился.

– В таком случае на ее счетах вряд ли осталось много денег! – Подняв наконец голову, он с сожалением взглянул на Деверелла сквозь стекла своего пенсне. – Полагаю, она часто бывает в свете?

– Но мисс Маллесон – незаурядная натура, она не похожа на других светских барышень.

Виконт и в самом деле был уверен, что Феба не могла потратить огромное состояние на наряды и на ювелирные украшения, хотя Одри утверждала, что она любила модно одеваться.

– Я хочу, чтобы вы установили сумму ее расходов и доходов, а также выяснили, если это возможно, на что она тратит деньги.

– Хорошо, милорд. Вы проявляете завидное благоразумие. Я был бы счастлив, если бы все мои клиенты поступали так же предусмотрительно, как и вы. Лучше заранее выяснить, какой образ жизни ведет леди, и только после этого делать предложение руки и сердца.

Деверелл нахмурился, однако не стал возражать адвокату.

– Как только вы раздобудете какую-нибудь информацию, сразу же сообщите мне. – Он поднялся.

– Разумеется. – Отложив в сторону перо, Монтегю тоже встал. – Вы, наверное, больше не будете возобновлять договор о сдаче в аренду дома в Мейфэре?

Виконт удивленно поднял бровь.

– Я об этом еще не думал, – признался он.

Кроме Пейнтон-Холла, Деверелл унаследовал также огромный дом в Мейфэре; для холостяка он казался слишком большим, и поэтому ему пришла в голову идея сдавать дом в аренду во время светского сезона в Лондоне.

– Известите меня, когда подойдет к концу срок текущей аренды, и я поговорю с мисс Маллесон.

Мысль о том, что огромный дом мог наполниться голосами Фебы и их общих детей, согрела душу виконта.

Обменявшись рукопожатием с мистером Монтегю, он покинул адвокатскую контору под звучавший в его ушах звон свадебных колоколов.

Вернувшись в клуб «Бастион», Деверелл прошел в библиотеку, где, как всегда, царили тишина и покой. Усевшись в глубокое кресло, он стал перебирать в памяти все, что ему удалось узнать о Фебе. Постепенно разрозненные факты начали складываться в четкую картину.

Вскоре в библиотеку явился Грейнджер с докладом и рассказал, что мисс Маллесон несколько раз ездила к своим великосветским знакомым с визитами, а сейчас находится дома.

– Скорее всего она переодевается к ужину. Прикажете вернуться и продолжить наблюдение за домом?

– В этом нет никакой необходимости. – Виконт покачал головой. – Иди и хорошенько выспись, а завтра утром, часов в девять, ты снова заступишь на дежурство.

Одри сообщила Джослину, что вечером мисс Маллесон собирается поехать на бал к леди Кэмберли, и он решил тоже отправиться туда и встретиться с Фебой. Таким образом, до рассвета она будет находиться под его наблюдением.

Виконт посидел еще немного в библиотеке, наслаждаясь окружавшей его тишиной. К счастью, сейчас он был один в здании клуба, и ему не надо было общаться с другими членами, которым он не мог полностью доверять. К несчастью, собранные им факты бросали тень на репутацию мисс Маллесон и ее легко можно было заподозрить в противоправной деятельности и даже в участии в тяжких преступлениях. Сам Деверелл после долгих размышлений пришел к выводу, что такая женщина, как ранимая, боязливая мисс Маллесон, не могла быть замешана ни в чем дурном, а девушек она и ее сообщники увозили не насильно: скорее всего помогали им скрыться, вызволяли их из какой-то беды. Деверелл за свою жизнь повидал так много злодеев и насильников, что мог легко отличить их от добропорядочных людей. Он также знал, что борец за торжество добра и справедливости порой сталкивается со множеством преград.

Услышав бой стоявших на каминной полке часов и решив, что на сегодня размышлений достаточно и теперь пора действовать, виконт залпом осушил стакан, поднялся из кресла и пошел наверх переодеваться.

Переступив порог бального зала в доме леди Кэмберли, Деверелл сразу же увидел Фебу: она не спеша прогуливалась в толпе нарядных гостей, время от времени останавливаясь для того, чтобы поздороваться или перекинуться парой фраз со своими знакомыми. Ее тетушка Эдит сидела в отдалении у стены и, как всегда, была поглощена разговором с пожилыми дамами.

Виконт едва сдержал улыбку. Он обещал ей, что они увидятся сегодня вечером, и сдержал слово, хотя своенравная красавица вряд ли будет рада новой встрече с ним.